Постамериканский мир будущего

Нам кажется, что мы живем в крайне опасном мире. Но это не так. Шанс погибнуть в результате применения организованного насилия любого рода ныне мал, и этот шанс становится все меньше. Войны между большими странами становятся все менее вероятными, а к максимальным жертвам приводят именно такие конфликты.

Я не верю в то, что война «вышла из моды», и в прочие глупости такого рода. Человеческая природа остается такой, какой она есть, такова же и международная политика. История знает периоды затишья, которые затем сменялись чудовищными кровопролитиями. И зло измеряется не только количеством жертв. Уничтожение людей в бывшей Югославии в начале 90-х - заранее продуманное, систематическое, имеющее под собой религиозную мотивацию, - сделало эту войну, число жертв которой составило двести тысяч человек, проявлением исключительного морального цинизма. Варварство «Аль-Каиды» - хладнокровие, с которым они рубят головы, расчетливость, с которой они целятся в невинных, - отвратительно, несмотря на относительно небольшое число жертв.

Но все же, если мы хотим понять время, в которое мы живем, мы прежде всего должны точно его описать. А в историческом контексте это время пока что необычайно спокойное.

ИСЛАМСКАЯ УГРОЗА

Исламский терроризм, о котором нам ежедневно напоминают газетные заголовки, это серьезная проблема, при этом число вовлеченных в него фанатиков невелико. Его питают внутренние проблемы мусульманского мира, унижение (настоящее или воображаемое) со стороны Запада, а также доступность технологий насилия.

И все же, представляет ли терроризм такую же угрозу, которую представляло, например, стремление Германии к мировому господству в первой половине двадцатого столетия? Или советский экспансионизм второй его половины? Или подстрекательства Мао к войне и революции, которые должны были охватить весь третий мир в 1950-е и 1960-е годы? То были вызовы, поддерживаемые мощью и намерениями крупных государств, у которых часто имелись серьезные союзники и у которых существовала идеология, казавшаяся правдоподобной альтернативой либеральной демократии.

А теперь для сравнения рассмотрим угрозу джихада. До 9 сентября, когда группы, подобные «Аль-Каиде», действовали под присмотром, правительства видели в них лишь некий раздражитель, а они тем временем свободно перемещались, набирали силу. Они атаковали символические, часто военные цели, убивая американцев и других иностранцев. Однако урон, который они наносили, был достаточно ограниченным. Но после 2001 года правительства по всему миру начали активно разрушать террористические сети, отслеживать их деньги, ловить их рекрутов - и эти действия часто приносили хорошие и быстрые результаты. В Индонезии, самой большой мусульманской стране мира, правительство захватило главу и военного руководителя «Джемаа исламия», самой опасной джихадистской группы, ответственной за взрывы бомб на Бали в 2002 году. С американской помощью армия Филиппин разбила террористическую группировку «Абу Сайяф», действовавшую в стиле «Аль-Каиды». Филиппинские войска убили лидера группировки, и ее численность, шесть лет назад составлявшая ни много ни мало две тысячи человек, сократилась сегодня до нескольких сотен. В Египте и Саудовской Аравии - изначальных базах и целях террористических атак «Аль-Каиды» - на ячейки террористов были проведены облавы, а те, кому удалось ускользнуть, не смогли организовать за последние три года ни одной акции. Финансовые ведомства - особенно министерство финансов США - еще больше осложнили террористам жизнь. Международные организации не могут существовать без свободного обращения денег, и чем больше отслеживается фондов, снабжающих террористов, тем больше им приходится довольствоваться мелкомасштабными и наспех подготовленными, импровизированными операциями. Борьба между террористами и государствами будет продолжаться и дальше, но последние все-таки одерживают верх.