Постап в мире магии

— Это одна из множества тайн магии, доступных нашей семье. Понимаешь, сестра, каждый маг в глубине души уверен, что его школа магии сильнейшая, лучшая и самая эффективная. И заклинания у неё мощнее, чем у остальных школ. И вот такая вера, что его заклинания самые-самые позволяет интуитивно увеличивать результат. Поняла?

Принцесса слегка поморщилась, придав мордашке милое выражение, которое Фири выжег в своём сердце навсегда:

— Не особо…

— Просто знай, что магия королевской семьи самая лучшая в любой школе, — Витан улыбнулся.

И тогда Фири понял, что его магия тоже лучшая. Правда, подсознательно он всё равно верил, что интуитивная магия — лучшая школа, поэтому поначалу его заклинания не стали сильно лучше. Пока не осознал, что в основе этого усиления лежит его любимая интуитивная магия. Теперь он колдует наравне с представителями профильных для каждого заклинания школ. Правда, Джорну это не пригодилось, потому что тот и без того искренне верил, что настоящая сила находится на стыке различных школ магии, и он ею обладает. Но и так это было достаточно ценным знанием для юного мага.

Так и сейчас, Фири снова вызвал своё модифицированное Духовное Око, рассчитывая узнать что-нибудь интересное. И удивился, увидев принцессу со своей телохранительницей, которая куда-то ехала на обычной крестьянской телеге в стоге сена. При этом её палица вдвое больше стандартной была с ней. Здоровенная стальная бандура. Фири стало жалко лошадь…

Интересно, куда может ехать принцесса, и почему не в карете с королевским гербом? Путешествует инкогнито, чтобы узнать о жизни простого народа? Фири усмехнулся своим мыслям. Не с её приметной внешностью заниматься тайными операциями. Может быть, что-то случилось?

— Эй, глядун, идём завтракать, — произнёс из коридора Джорн.

— Да как, скажи мне, как ты это делаешь?! — шокировано закричал Фири. Заклинание развеялось из-за потери контроля.

— Просто это единственное твоё сложное заклинание, которое я пока не могу воспроизвести. Да и структура у него приметная, ты бы видел…

— Эти чёрные маги с их глазами, — проворчал Фири.

— Не только у чёрных магов есть истинное видение. Ты тоже этому научишься, но позже.

— Принцесса путешествует без охраны, — озвучил свои мысли парень. — Может быть, что-то случилось во дворце, и она была вынуждена бежать?

Джорн пожал плечами:

— Если бы случилось что-то крупное, я бы об этом уже знал. Скорее всего, девчонка просто так сбежала из дома. И потом, если ты не видишь охрану, это не означает, что её нет. В этом случае, её вполне могут охранять тайно.

Фири лишь задумчиво покачал головой. Могло произойти всё, что угодно, кроме глобальных вещей, вроде революции. Скорее всего, Джорн прав, и волноваться не о чем, принцесса просто сбежала из дома, в стране не начнутся беспорядки, а они спокойно долетят до Граничного Хребта, где осядут на некоторое время.

Немного позже, после завтрака, Джорн подкалывал Фири по поводу его увлечений подглядыванием, на что парень старался не вестись. Вскоре учителю это наскучило и их разговор плавно перешёл на тему женщин:

— Учитель, а почему вы не женитесь?

— А зачем? — с хитрым прищуром спросил ученика Джорн.

— Ну, как же… семья, дети, род продолжить, — тон речи Фири понижался, в конце скатившись до невнятного бормотания.

— Продолжить род? А зачем?

— Ну, надо.

— Кому это надо?

Фири задумался. Действительно, кому? Картина счастья с любящей женой и весёлыми детишками начала выцветать перед его внутренним взором, разбиваясь на осколки.

— Понимаешь, ученик. То, что я тебе сейчас попытаюсь объяснить, это не совсем магия, но очень полезный навык как для мага, так и для обычного человека…

— И как всё пришло к учёбе, — потрясённо выдохнул Фири.

— Не бойся, это не скучные для тебя магические книги или многочасовые тренировки, просто одна идея… Вот скажи, все ли мысли в твоей голове принадлежат тебе?

— Пф, конечно, — Фири не понимал, как это мысли в голове могут быть чужими.

— Так, что там с продолжением рода? — ехидно спросил Джорн.

— Ну, это…

Фири почувствовал лёгкий страх, задумавшись, откуда у него в голове взялась идея о продолжении рода, которая до этого дня казалась ему незыблемой и не подлежащей сомнению. И если это его собственная мысль, почему у него нет даже смутного ощущения, что если подумать, он сможет объяснить, зачем ему это. Неужели, это, правда, не его мысль, которую он просто принял на веру, слыша это каждый день, видя как тысячи людей вокруг, не особо задумываясь, делают то же самое. Неужели, это чужое. А есть ли в нём что-либо его собственное?

— Нет, эта мысль навязана мне кем-то другим. Учитель, а как понять, если мысль действительно твоя?

— Это непростой вопрос, который я сам для себя окончательно ещё не решил. Какой-нибудь жрец нагнал бы туману и сказал, что нужно слушать своё сердце. Не скажу, что он не прав, ведь отчасти это правда.

— Так банально… уж что-что, а клише наподобие «слушай сердце», однозначно чужие, — в глазах Фири читалось сомнение.