Постапокалипсис, в котором я живу

Она посмотрела в окно. Среди капель ничего подозрительного не мелькало. Следующие пять минут прошли в тишине, пока что-то не насторожило Еву.

– Ты можешь еще немного прибавить скорость? – спросила она.

– У нас есть серьезный повод?

– Мне кажется, там вдалеке что-то движется.

– Присмотрись получше, – попросил Дунай.

– Я пытаюсь, но из-за дождя ничего не видно.

Бесконечная серость окружила машину. Колеса усердно рыхлили размокшую грязь. Когда-то она была асфальтом. Теперь – лишь жалким его подобием.

– Слушай, я тоже что-то вижу, – бросил Дунай, недолго посмотрев в окно Евы. – Странно. Уже слишком светло. Их ливень что ли так ободрил?

– Я не знаю, Дунай, но езжай быстрее. Нам не нужны сейчас неприятности.

Такие неприятности вообще никогда не бывают нужны.

Дунай крепче сжал руль и заставил машину лететь словно пулю. Сонная стая была далеко и не смогла угнаться за автомобилем.

Они миновали распахнутые ворота Аты, на улицах которой было почти пусто. Дунай выехал к рынку, а потом привычной дорогой свернул направо и скоро притормозил у заветного дома. Ева выскочила из машины, и он помчался за ней.

Их волосы трепал осенний ветер, ледяные капли увлажняли лица. Ева пару раз с опаской обернулась назад; она еще не забыла о стае. Когда они с Дунаем ступили на крыльцо, из двери показалась незнакомка.

– Чем я могу вам помочь? – спросила молодая девушка. Ева раньше никогда ее здесь не видела.

– Клара Циммерман дома? – спросила она.

– Клара сегодня никого не принимает, – последовал ответ.

– Послушайте, у нас в городе кое-что случилось и без помощи Клары не обойтись, – сказал Дунай.

Он снял свои очки и быстро протер заляпанные водой стекла. На его курчавых волосах блестели мелкие капли.

– Три дня назад она заразилась от пациента. Так что ее дела очень плохи.

Дунай надел очки обратно и переглянулся с Евой. Они выразили соболезнования и ощутили горечь, надеясь, что утраты не последует. За последнее время, когда врачи в округе начали исчезать, Клара Циммерман стала для них близким человеком.

– Если хотите, можете наведаться к Марку Касселю, – сказала на прощание девушка. – Я сейчас всех к нему отправляю, хотя, говорят, что он часто отказывает.

Ева нахмурилась.

– А кроме него в Ате врачей больше не осталось?

– Все разъехались по соседним городам. Я сожалею.

– А Фрэнк… – Ева запнулась.

– Фицджеральд, – подсказала девушка, и понимающе закивала. – На прошлой неделе он заразился вирусом.

Ева содрогнулась.

– Значит, только Кассель, – досадно протянул Дунай и стал разворачиваться. – У нас нет выбора, Ева. Пошли.

– Вам объяснить, где живет Кассель? – прокричала вдогонку девушка.

– Спасибо за помощь. Мы знаем, где это место, – бросила через плечо Ева, и, повернувшись к Дунаю, сказала: – К сожалению, знаем.

Они сели в машину и снова заколесили по грязевым лужам. Ева прокручивала в мыслях слова девушки о Фрэнке Фицджеральде.

– Что будем делать, если Кассель не согласится помочь? – затревожилась Ева.

– Подожди, я думаю. – Дунай напряженно смотрел вперед. – Что ни говори, но нам всегда с ним везло. Пока что поедем к нему и попытаем удачу.

Машина проехала через улицу и притормозила у серого дома.

– Иди и возвращайся скорее, – сказал Дунай.

– Разве ты не пойдешь со мной? – запаниковала Ева.

– Там я буду лишним. Когда я упомянул об удаче, я приврал. Нам везло, потому что ты к нему приходила.

– Нет, он достает меня, Дунай.

– Все знают, что ты ему нравишься. Иди, Ева.

Ева знала, что разговор с Марком Касселем будет трудным. Сначала он будет отказываться, затем начнет торговаться, пытаясь создать для себя какие-нибудь сверхусловия. Обычно они начинали спорить, и это затягивалось на час, а то и больше, пока он не начинал скучать, и соглашался взять за оплату первоначально предложенную сумму.

– У нас нет столько времени, понимаешь?

– Так согласись, Ева, чего бы он не захотел. Он поможет, а с оплатой мы потом вместе разберемся.

На щеках Евы проступил гневный румянец. Выйдя на улицу, она громко хлопнула дверцей. Только мысли о бедной девочке и смогли ее остудить.

Она взмыла вверх по ступенькам и забарабанила кулаком в дверь. Из дома вышла Реджи Кассель, сестра Марка – девочка двенадцати лет, необычайно высокая для своего возраста, и с большими глазами, черными как уголь. За этими глазами скрывалась добрая душа, не такая, как у ее брата.

– Привет, Ева, – протянула тонким голосом она. – В такую погоду ты вряд ли ко мне, правда?

Ева часто покупала у нее лекарственные травы в те дни, когда заезжала на рынок.

– Марка пока что нет, но ты можешь подождать в доме,– пригласила она. – Мой брат будет с минуты на минуту.

Ева Гордон вдохнула поглубже и стала запасаться терпением – призывала силы не для того, чтобы вытерпеть ожидание, а для того, чтобы пережить встречу.

Она сделала шаг через порог и очутилась в коридоре. В доме было темно, как ночью. Заколоченные окна – защита от преввиров – совсем не пропускали дневного света. Свечи горели только в кухне, где на столе были разложены сухие зеленые букетики.

Похоже, Ева отвлекла ее от работы.