Постарайся простить

– Ник, – дрожащим шепотом произнесла Алессия. – Николо, ты не можешь…

Быть жуликом? Головорезом? Членом мафиозного клана? Правильно, он и не был. Самое время рассказать принцессе то, что на его месте менее упрямый и самолюбивый мужчина уже давно бы сделал. Рассказал бы, что он финансовый аналитик. Инвестор. Честный бизнесмен, который много работает, чтобы быть тем, кто он есть.

Но сицилиец снова взял в нем верх.

– А что, если я скажу, что так оно и есть? – безо всякого выражения спросил Ник. – Что, если я именно тот, за кого ты меня приняла с самого начала? И что ты скажешь на это?

Алессия молча, пристально смотрела ему в глаза. Ник ждал. И дождался – долго сдерживаемые слезы покатились по ее щекам.

– Я скажу, что мне все равно, – прерывисто, со всхлипами ответила она. – Может быть, я попаду прямо в ад, но мне все равно.

Через мгновение она была в его объятиях. Целуя принцессу, Ник понял, что никакая сила не заставит его улететь завтра в Нью-Йорк.

Глава 11

Алессия и Николо были вместе уже две недели. Но если она была любовницей Николо, то он был не просто ее любовником – он был ее любовью. Но ведь нельзя полюбить человека так быстро, так сразу! Так бывает только в сказках, но не в реальной жизни. Она перепутала любовь со страстью. И с желанием.

– Алессия! – Голос Николо был низким, немного тягучим, а в глазах полыхал настоящий пожар. – О чем ты думаешь?

«О тебе, – хотелось ей ответить. О том, как много раз за эти дни мы едва успевали захлопнуть дверь спальни, чтобы начать срывать друг с друга одежду, чтобы поскорее коснуться один другого. О том, как ты хрипло произносишь, входя в меня: «Алессия, моя Алессия…»

– Принцесса! Синьор! Извините… Принц, ваш отец… Он здесь.

У слуги от избытка чувств прервался голос. Одно дело – принцесса, а вот сам принц Антонини!…

Алессия застонала. Ее отец здесь! Несмотря на то что она давно стала взрослой, ее сердце сжалось от страха и дурного предчувствия.

Впрочем, визит его высочества продлился недолго.

Поначалу Ник не знал, чего ему ждать от встречи с принцем. Вопроса о намерениях в отношении его дочери? У него не было ответа на этот вопрос. Но он не мог не признать, что, как отец, тот имеет право задать его. Он даже может потребовать, чтобы Ник отнесся к его дочери с должным уважением, и пригрозить последствиями.

Глядя вслед увозившему принца лимузину, Ник думал о том, как же он ошибался.

Принц поприветствовал его рукопожатием, а дочь – небрежным кивком. Поблагодарил за переведенные на его счет десять миллионов евро, вскользь назвав их «ваши инвестиции». Затем он порассуждал о погоде. «Надеюсь, сухая погода сохранится в течение всего вашего визита, синьор Орсини». О красном «феррари». «Великолепный выбор, должен заметить. Но вы должны как-нибудь попробовать «ламборгини». О вилле. «Великолепное место, синьор Орсини».

Затем, бросив взгляд на часы и сославшись на еще одну встречу, принц отбыл, выразив надежду увидеть Ника еще раз до его отлета в Нью-Йорк. Ник, всю эту встречу простоявший обнимая Алессию за талию, чувствовал ее напряжение.

– Отец, как мама? – спросила она, когда принц уже уходил.

Тот даже не обернулся.

– Твоя мать в порядке, – холодно бросил он.

Ник вырос в обстановке, где слова не всегда означали то, что означали, и разговор имел как бы второе дно. Казалось, он ко всему привык. Но этот визит родного принцессе человека обескуражил Ника. Когда они с Алессией остались наедине и она повернула к нему лицо, от его выражения у него едва не остановилось сердце.

– Милая? Что такое?

Она покачала головой.

– Скажи мне. – Ник взял ее за подбородок и приподнял его. – Что ты имела в виду, спросив о матери?

Алессия колебалась. Может ли она довериться Николо? Рассказать о том, что ее мать вот уже десяток лет живет в санатории. Она никогда никому не говорила об этом, но не из-за того, что стыдилась этого. Просто люди по-разному реагируют на такие вещи.

– Дорогая?

Но ведь Николо – это не кто-то. Алессия сделала глубокий-глубокий вдох.

– Моя мать живет в санатории для душевнобольных людей.

Николо не подвел ее, хотя Алессия и готовила себя к реплике типа «О, как это ужасно!», к выражению брезгливости на лице.

– Мне так жаль, малыш, – мягко произнес он. – Это, должно быть, очень тяжело.

Алессия посмотрела в глаза своего возлюбленного – в них было сострадание.

– Тебе, наверное, очень недостает ее.

Она кивнула.

Николо привлек ее к себе.

– Чем я могу помочь, дорогая? Хочешь навестить маму? Давай я отвезу тебя. Если ты не возражаешь, я бы хотел познакомиться с ней.

Это был миг – Алессия почувствовала это, – когда она окончательно и бесповоротно полюбила Николо Орсини.

До санатория было два часа езды.

Алессия не могла до конца поверить, что Николо предложил, а она согласилась на эту поездку. Но впервые за много лет ей было не страшно входить в двери лечебницы. Она не знала, что их ждет. Иногда мама бывала бодра и абсолютно адекватна, иногда – в таком упадке духа, что даже не узнавала Алессию.

Но рядом с Николо она была готова ко всему.