Поставить мир на кон

Была в его власти. Полной и безраздельной. И мне оставалось лишь надеяться, что клятва, которую он дал, была и остается искренней.

«Она всего лишь человеческая женщина».

Я с поразительной четкостью помнил миг, когда отец произнес эти слова. Разозлив, пытаясь заставить меня увидеть в ней то, что я отказывался замечать, ослепленный своим положением наследного принца темных эльфов, тем вниманием, которым пользовался у женщин, и блестящим будущим, которое мне было предопределено по праву рождения.

За все время, прошедшее с того дня, я еще ни разу не пожалел, что Элильяру удалась его задумка.

Не пожалел, вопреки тому, что наша жизнь с Лерой не была простой и безоблачной. Вопреки тому, что теперь не я, а она должна была сделать свой выбор и определить, с кем и какой путь она желает пройти.

Но сейчас, глядя затуманенным взором на безвольно опавшую руку, на бледные с синевой губы, на стоящего в ее изголовье бывшего ялтара Дарианы, я осознавал, что, возможно, для нее было бы лучше не встречаться со мной.

Или не отдавать мне своего сердца.

– Он справится. – Рука Закираля тяжело легла на плечо, добавляя уверенности, которой мне так не хватало.

Нет, я не сомневался в том, что даймон способен провести второй обряд за эту ночь. Как не сомневался и в ином: если бы у него возникли хоть малейшие опасения, что этот ритуал будет ему не по силам, он бы его не начал.

Мне, возможно, лучше, чем ему самому, было известно о его отношении к Лере. И хотя это знание давало повод как минимум для ревности, я не спешил впускать это чувство в себя. Не только потому, что доверял своей жене и верил в ее любовь ко мне.

О Вилдоре мне было известно то, что мало кто сумел осознать, – цели, которые он ставил перед собой, всегда были великими. А исполнение таких задач не предполагало эмоций, хотя бы до тех пор, пока они не решены.

Так что если мне и нужна была сейчас поддержка друга, то совершенно по иной причине. Наш последний разговор с Лерой оставил в душе горький осадок. И не только в моей.

И я боялся, что те мгновения единения, которые нам с ней предстояли в конце ритуала, окажутся лишь необходимостью, а не нашим стремлением друг к другу.

Закираль вряд ли мог понять мои внутренние терзания, но его присутствие рядом добавляло спокойствия.

– Я знаю, – так же тихо ответил я.

От освещенного лишь трепещущим пламенем свечей алтаря нас отделяла многослойная паутина защиты. Но, несмотря на то что ни один звук не мог помешать магическому действу, каждое произнесенное в этой священной тишине слово казалось буквально кощунственным.

«…Да свяжет кровь часть с целым, да будет нить прочнее, чем зов Пустоты, да будет сталь крепка, чтобы удержать, да пусть вернет Хаос то, что не должно ему принадлежать…»

Закираль теперь уже удерживал меня на месте, да только я был готов к тому, что должно произойти. И хотя непроизвольно вздрогнул, когда принявший грань души Леры кинжал вонзился в ее грудь, знал, что к тому моменту, когда мои руки скинут с нее одеяние, на ее теле останется лишь едва заметный шрам.

Как напоминание, насколько близка она была к тому, чтобы уйти навсегда.

Ослепительное сияние заставило прикрыть глаза, щиты ощутимо затрепетали, когда волна магии тысячью морозных иголок впилась в них, подчиняясь заклинаниям, срывавшимся с губ Вилдора, – его лицо хоть и было открыто, но терялось в дымке творимого им чародейства.

Большую часть того, что он говорил, я не понимал, однако сама его речь, текущая, словно тихие, но могучие воды реки, успокаивала, внушая несокрушимую веру.

«…и да не прервется твой путь!»

– Пора. – Ялтар аккуратно подтолкнул меня к вздрогнувшему на постаменте телу. – Теперь от тебя зависит, останется ли она полноценной личностью, или…

Он мог и не продолжать. Ради чего двое сливались в одно целое, Вилдор тоже успел меня просветить, поразив тактичностью, с которой давал свои объяснения.

Я бы смог поверить в его искреннюю заботу обо мне, если бы не присутствовал при ритуале возрождения Рамона и не получил полное толкование этого обряда от Закираля. Так что наш разговор с бывшим ялтаром оказался более похож на изысканную пытку.

Или месть. Оставалось лишь выяснить, кто именно мстил, а также кому и за что.

Эти мысли пронеслись в моей голове за мгновения, понадобившиеся, чтобы подойти к пелене защиты. Но, как только плетения, пропустив внутрь, сомкнулись за спиной, все тревоги и заботы покинули меня. Ничего больше не имело значения, кроме нее…

– Вы останетесь вдвоем, но я буду рядом.

Только услышав, с каким трудом дается ему каждое слово, я начал осознавать, как много он отдал, чтобы у Леры был шанс выжить в том случае, если я не смогу защитить ее. Это почти примирило меня с ним. Почти.

– Если что-то пойдет не так…

Я был рад, что не поторопился ощутить в своей душе благодарность. Он умел причинять боль и делал это столь тонко и изощренно, что противопоставить этому что-либо, кроме собственной выдержки, казалось практически невозможным.

– Я справлюсь, – холодно и отстраненно произнес я.