Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти

Кротова, наконец, выговорилась. Лариса видела, что придавленной горем женщине стало немного легче. Она хотела сказать Елене Николаевне о том, что её исповедь уже дважды была поставлена в номер, и дважды её отзывали – так будоражила и пугала она начальство «Обоза». Да, похоже, не только «Обоза». Но в этот момент к зданию подъехал большой милицейский фургон. Из дверей суда повалил народ, заполоняя двор. Кротова заспешила ближе к фургону, увлекая за собой Лебедеву. Из бокового входа показался невысокий пузатый и корявенький мужичок в наручниках, с двух сторон стиснутый милицейской охраной. Молодое ещё, но уже одутловатое лицо было бледно, в глазах – ни раскаяния, ни стыда, только чванливое недовольство: не так, всё не так, как должно быть… Маленькие близко посаженные глаза серыми букашками упорно сверлили толпу, силясь кого-то найти. Глубоко вырезанные ноздри делали его похожим на хищную птицу. За ним гордо вышагивали те самые вульгарные девчонки – дочери. Их вызывающе поднятые мордочки демонстрировали солидарность с таким крутым родителем.

Кто-то в толпе заохал, запричитал. Послышались проклятья и стенанья. Кротов, не обращая внимания на шум, двигался к автомобилю.

До этого момента Лариса не задавалась вопросом, какова наружность человека, в последнее время занимавшего её мысли. В её воображении он был неким хотя и злодейским, но бесплотным духом. И вот теперь в нескольких шагах от неё этот дух вполне материализовался. Он исподлобья взирал на своё окружение полным презрения мутным взглядом, ясно сигналившим: погодите, я ещё своё не сказал. Так смотрит голодная сова вслед ускользнувшей на этот раз жертве. И хотя ничего определённо звероватого не было в выражении этого лица, веяло от него животной яростью, не знающей границ. Хищник, страшный и жестокий. Ни смущения, ни раскаяния, ни сомнения или жалости. Проглотит любого, кто попадётся на дороге, и не поморщится. Не приведи Господь скрестить с таким жизненный путь!

Всё это пронеслось в голове Ларисы, пока Крот приближался к ним. Наконец, его шарящие по лицам букашки упёрлись в Елену; он, невзирая на конвой, приостановился, сплюнул под ноги и процедил ей в лицо:

– Ну погоди, дорогая, и до тебя доберёмся. Бойся, Лена, ох бойся!

Потом перевёл взгляд на Ларису, букашки встретились с тигриными глазами. Он вглядывался в них, словно запоминая, пока конвойные не дёрнули вперёд. Крот поднялся на первую ступеньку автозака, ещё раз обернулся и обшарил лица Елены Николаевны и Ларисы.

– Ох, бабоньки, бойтесь! – последняя угроза прозвучала уже под тычком служивого, запихивающего арестанта в узенькую зарешёченную дверь.

То ли от всей обстановки, то ли впрямь от угроз Крота, но Лариса почувствовала, как волна противного страха подступила к сердцу. Кошмар ходячий, а не человек! Как только эта бедная баба жила с ним под одной крышей!

– Теперь вы, увидев Валерия, наверное, лучше понимаете то, о чём мы с вами говорили – услышала Лариса голос Елены. Мысли эта Кротова читать умеет, что-ли?

– Да уж, Елена Николаевна… Что тут ответить… Могу только пожелать терпения. Держитесь! А о материале можете забыть: у нас его не станут публиковать. Никогда.

Лариса последний раз взглянула в лицо Кротовой:

– Ну, мне пора, нужно попробовать получить какую-нибудь официальную информацию по делу. – И скрылась в дверях суда под щедрым потоком беззаботных мартовских лучей.

***

Когда Лариса вошла в зал, где проходило слушание дела, там уже были все приехавшие сегодня коллеги. В руках белели сдвоенные листочки – подсуетился пресс-секретарь городской прокуратуры Иван Горланов. Лариса пробежала глазами писульку. Так и есть: по версии прокуратуры, Валерий Андреевич не нападал, а защищался от рэкитиров в состоянии глубокого аффекта. Значит, будут просить 107-ю статью. А суд, глядишь, снизойдёт и до невиновности. Блин-оладь, не пресс-релиз, а рыцарская баллада!

А, может, это она слепая? Повелась на жалость к Елене и не хочет видеть, что в данном случае Крот и в самом деле вынужден был отстреливаться, чтобы самого не пришили да не схоронили в подполе своего недостроенного дворца? Ну, ворюга он – никто не отрицает; ну, кидаловом славится окрест на три губернии. Ну, загребает жар чужими волосатыми лапами. Но ведь не убийца! Не водилось за ним смертных грехов. Или водилось, да хорошо прятал концы в воду? Помогали прятать?

Тут, пока весь этот адский клубок не распутан, писать придётся очень осторожно. Сегодня точно известно только, что убил он, и до следующего суда будет сидеть под надзором.

Время шло, но никто из официальных лиц не появлялся. Что-то не торопятся обрадовать нашего брата невиновностью Крота. Кто же выйдет к СМИ отвечать на вопросы?

Подождать пришлось минут двадцать, пока боковая дверь зала не пропустила к скучающим журналистам защитника обвиняемого – лощёного безупречно одетого молодого человека. Лариса, едва не присвистнула, отказываясь верить своим глазам: адвокатом Кротова выступал Александр Павлович Депов!