Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

Деконструкция предполагает колоссальную работу мысли, которая отличает профессионального лингвиста, филолога, культуролога, философа, а я бы добавил, адекватного философа, от дилетанта. Тот, кто способен осуществить деконструкцию, есть истинный специалист — в философии или в филологии. Тот, кто не способен осуществить деконструкцию и, сталкиваясь, например, с высказыванием Гегеля, начинает механически рассматривать это высказывание «в лоб», не предпринимая огромной и кропотливой работы по выяснению языка, контекста, исторических обстоятельств написания той или иной работы, «климата» в котором она была написана и косвенных полемических целей, тот сразу же должен быть дисквалифицирован как философ. Обычный человек может прожить и без деконструкции, но он должен всегда помнить, что любое из его высказываний в таком случае останется глуповатым. Но философ, лингвист, шире, интеллектуал, «гуманитарий» не владеющий корректными процедурами деконструкции — это недоразумение, а не специалист.

Поэтому чтобы нам, живущим в нашем мире сегодня как-то отнестись к той или иной формуле Гегеля, обязательно знать немецкий язык, понимать, в каком контексте творил и мыслил Гегель, учитывать, в каком году, для чего и с какой целью была написана та или иная его работа, что он имел в виду, и как его поняли, кто и что ему возражал, кто и что думал, когда ему возражал или был с ним согласен. Только после подобной деконструкции мы можем приступить к разбору высказывания Гегеля, к его оценке или интерпретации. Не мешало бы при этом предоставить краткие сведения о самом современном философе, разбирающем Гегеля, выяснить, какова его философская позиция, что он думает об основных философских проблемах и как сложились его собственные взгляды — то есть сопроводить деконструкцию Гегеля деконструкцией того, кто эту деконструкцию осуществляет.

Точно так же с языком. В лингвистике существует гипотеза Сейпера-Уорфа, согласно которой прямой перевод с языка на язык вообще невозможен. Согласно ей, смысл слова, даже самого простого слова, определяется не предметом или явлением, на которые это слово указывает, но исключительно языковым контекстом, в котором это слово употребляется. Даже простейшие глаголы движения, которые, казалось бы, у всего человеческого рода одинаковы, в разных языках имеют совершенно различные коннотации. Например, если мы ищем в словаре одно русское слово «бросать», мы видим пять или пятнадцать, а то и тридцать или даже сорок возможных переводов на французский или английский. Или, наоборот, английское слово «go» не переводится одним русским словом «идти»: это и «ехать», и «двигаться», и «начинать». Простейшие слова в разных языках определяются контекстом и никогда нельзя сказать: «Данное слово строго означает нечто в другом языке». Всегда остается приблизительность, неточность.

Вот, например, французское «le pain» напоминает наше русское «хлеб». Действительно, напоминает. Но до определенного момента. Потому что под хлебом мы понимаем также зерно, зреющее на полях. Но сказать по-французски, что «le pain murit sur les champs» (дословно: «хлеб зреет на полях») — вообще невозможно; если вы произнесете такую фразу, вас сочтут либо за сумасшедшего, либо за «приезжего». Вместо le pain, здесь необходимо сказать «le ble» (пшеница), потому что le pain, хотя и означает именно «хлеб», более точно относится к тесту, батону или булке. Отдельно можно было бы поговорить и о значение глагола «зреть» (murir) и существительного «le champ», «поле». А казалось бы, мы взяли простейшую

Так же с философией и с религией — не существует ни одного высказывания, которое не было бы сделано в строго определенном теологическом, историческом, языковым и интеллектуальном контексте. И задача компетентного человека в том, чтобы научиться производить операцию деконструкции.

«Постфилософия» и ее методология позволяет ориентироваться в процессе деконструкции. Ведь деконструкция в рамках предложенной мной модели классификации есть ни что иное как приведение к парадигме,нахождение каждому высказыванию, философу, мыслителю, целой философии или направлению мысли точного места в пространстве соответствующей парадигмы.

На протяжении этой книги мы будем заниматься тем, что называется «деконструкцией». Метод «Постфилософии» — это деконструкция, и наша задача — отыскать различным явлениям места в парадигмалъных матрицах.

Вне парадигм не существует ничего. Любое самое обычное высказывание (например, «я вижу перед собой стекло») есть гипотеза парадигмалъного толка,потому что, сразу же встают вопросы: кто такой «я», что такое «стекло», что такое «вижу», что такое «перед». Все это может быть подвергнуто деконструкции.

Вопросы и ответы