Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

Этот субъект может, однако, толковаться двояко. Чаще всего его основой считается рассудок.Линия в философии, опирающаяся на рассудок, получила название «рационализма», и ее основателями считаются философы Декарт, Локк, Юм, Кант, Фихте и т. д. Каждый из них разработал особые развитые философские системы, которые по-разному выводили представление о субъекте из факта наличия мышления. Общее в этих рационалистических философиях то, что человеческий рассудок берется за главную составляющую человека как такового. Передрассудком развертывается огромное количество феноменов, о природе которых рассудок выносит свои заключения. Совокупно, все то, что обнаруживается передсубъектом и то, что Декарт определил как «протяженность» (=телесность), получило философское наименование «объекта» (латинское «ob-jectus» дословно означает «брошенное перед», русское слово «пред-мет», «то, что метнули перед» — калька с такого философского термина). Сам Декарт и особенно английская школа философов-эмпириков (Ф. Бэкон, Дж. Локк и т. д.) не сомневались в самостоятельном существовании «объективного мира», в том, что внешний телесный мир есть сам по себе.

И Кант, простирающий сомнение на все большие и большие пространства, поставил в «Критике чистого разума» «наивный онтологизм» философии раннего Нового времени под сомнения, показав, что рассудок не компетентен выносить последние суждения о бытии или небытии объекта и субъекта. В философии Канта субъект и объект существуют как ноумены и как феномены. В качестве феноменов их бытие очевидно, а доказать бытие ноуменов — т.е. субъекта и объекта самих в себе(Ding-an-scich — «вещь-в-себе») разум не в состоянии.

Направление в философии, которое ставит во главу угла мыслящего субъекта (признавая или не признавая, как Кант, субстанциальность его субъектности) можно назвать совокупно «субъективным идеализмом». Это устоявшийся термин. Но можно предложить и своего рода неологизм — «субъективный материализм». В отличие от субъективного идеализма, ставящего во главу угла индивидуальное мышление, «субъективный материализм» считает центральной субъективную телесность, которая выступает в качестве главенствующей инстанции в образовании субъекта. Эта линия получила наиболее развитое воплощение в психоанализе. Источником содержания человеческого «я» и человеческого сознания видятся здесь колебания индивидуальной телесности и индивидуальной сексуальности. Из этих «складок» сексуальности выстраивается содержание рассудка. Подробнее эти темы развили Ж. Лакан и постструктуралисты.

И субъективный идеализм, и более гротескный «субъективный материализм» в равной мере утверждают главенство субъекта. Такое представление о центральности субъекта лежит в основе всей современной антропологии.

Посмотреть на человека премодерна его глазами

Автономный, рассудочный, равный лишь самому себеиндивидуум был чем-то совершенно «новым» по отношению и к человеку манифестационизма и к человеку религиозного монотеизма. И хотя термин «человек» использовался как в новом времени, так и в древности, граница (на которую обычно не обращают внимания), определяющая содержание понятия при переходе от премодерна к модерну, является столь фундаментальной, что по обе стороны от нее мы имеем дело с двумя в корне различными существами, мирами и отношениями.Мы не отдаем себе в этом отчета только потому, что некритически принимаем современную антропологию как истину в последней инстанции и бессознательно проецируем «современное» представление о человеке на прежние эпохи. Нам представляется, что человек всегда был таким, каким мы понимаем его сегодня, и просто не догадывался об этом.

Корректное освоение парадигмального метода, на котором построен наш курс, требует от всех серьезного умственного усилия. К премодерну требуется отнестись не так, как к нему относятся люди модерна, а так, как к нему относились, в нем проживали, его понимали и осмысляли, в нем действовали сами представители премодерна, люди традиции. Надо поверить им, довериться, войти в пространство их самоосмысления и самосознания без критической дистанции Нового времени. Это, кстати, не так трудно сделать. Люди премодерна жили не только в прошлом, в огромном количестве они живут и сейчас среди нас — это многие азиатские, африканские или латиноамериканские народы, которые зачастую сохранили уклады «традиционных обществ». Мы смотрим на них как на «отсталых дикарей», «примитивов», и пока это так, мы остаемся в границах антропологии модерна. Если постараться посмотреть на мир глазами людей традиции, то обнаружатся радикально иные измерения, о которых мы даже не подозреваем. И сам человек выступит в совершенно ином свете.