Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли

Теперь сделаем первый терминологический шаг, необходимый для дальнейшего понимания проблемы. Я предлагаю ввести понятие «парадигмы». Термин, правда, несколько заезженный, он направо и налево используется в социологии и лингвистической теории. Но я обращаю ваше внимание на его изначальный смысл. Он образован от греческой приставки «para» — «через», «сверх», «около», и «digma»— «явление», «проявление», «манифестация». Смысл термина заключается в том, что это некое состояние, которое описывает сразу двереальности: онтологию и гносеологию, бытие и сознание. Две вещи, которые чаще всего в философии противопоставляются.

Парадигма— это нечто, что предшествует различению области онтологии (бытия) и гносеологии (познания).Представим схему, где любые онтологические и гносеологические утверждения еще неразрывно слиты. Грубо говоря, в парадигме нет разделения на объект и субъект.

Ну, и, соответственно, на метод, который их объединяет или разделяет. Парадигма — явление достаточно трудное для схватывания и, пожалуй, даже загадочное. Дело в том, что вся структура нашего мышления основана на различении субъекта и объекта познания.Мы обычно рассматриваем, в какой степени субъект познания, то есть человеческое познание, связано с бытием (при этом можно говорить об онтологии субъекта), или говорим об онтологии объекта, то есть того, что познается в его связи с бытием. Но мы в принципе не привыкли мыслить онтологию и гносеологию в том изначальном единстве, в котором еще нет разделения на объект и субъект. Это единство представляется нам состоянием хаоса, недифференцированности, и уловить его довольно трудно. А коль скоро нам доступно исключительно апофатическое (отрицательное) представление о слиянии субъекта и объекта в состоянии парадигмы, то мы должны были бы признать, что существует только одна парадигма,поскольку это апофатическое явление, эта черная тьма, этот хаос рассматривается как нечто единое.Вот здесь и заключается вся тонкость понятия парадигмы. «Черное» и «черное» могут быть различными. Первое — это «черное» в том смысле, что если нет субъекта и объекта, то всё слито, нечего познавать, ничего не различимо. Второе понимание «черного» возникает тогда, когда мы сравниваем между собой различные модификации этой «черной» первослитности, неопределенности или туманности, то есть различные понимания предсистемности.Понятно, как можно сравнивать между собой системы. Парадигмальный анализ приглашает нас сравнивать между собой именно предсистемы,то есть такие матрицы, из которых только еще могут родиться различные системы. Он предполагает сравнение нескольких разновидностей «животворящей тьмы», способной породить огромное количество существ и вещей, а затем вобрать их в себя назад. Сама парадигма не только не является проявленной системой, философским учением, религиозной догматикой, но она и не может быть проявленной,поскольку все, что проявлено, обладает определенной внутренней структурой. Соответственно, о качестве и точности парадигмы мы можем судить, исключительно прослеживая некие тончайшие процессы генезиса тех или иных идей, взглядов, состояний.

Например, для Ж. Лакана, как и для всех постструктуралистов и представителей постфрейдизма, парадигмалъным было тело.Концепция Антонена Арто «тела без органов», где провозглашается некое психофизическое наличие, предшествующее всякой структуризации (к чему постоянно обращались Ж. Делез и Ж. Деррида), — это пример того, чем может являться парадигма. Тело, в структуралистском понимании, есть, точнее, «подпарадигма», парадигма второго уровня.

Парадигмы, о которых мы будем говорить, гораздо более обобщающие и фундаментальные. Для них само «тело», в частности, «тело без органов», «живая телесность» постструктуралистов, является вторичной, производной структурой, тогда как для самих постструктуралистов это именно первичный, невыразимый (апофатический), пред онтологический фон.