Постигая живое слово Божие

Исследовав смысловые единицы библейского текста на основании внутренних критериев, можно попытаться сравнить их с внебиблейскими материалами. Так, например, можно выбрать и сравнить притчи Иисуса с притчами раввинов, которые можно датировать временем, последовавшим вскоре за новозаветной эпохой. Недавно эта работа была произведена[79] и дала некоторые интересные результаты. Было выдвинуто предположение, что притчи Иисуса, представленные в синоптических Евангелиях, и притчи раввинов имеют в основном одни и те же формальные признаки, основанные на их морфологии. Было отмечено, что точное разъяснение смысла многих притч, даваемое в конце, является общим местом[80], а это означает, что необходимо отбросить предположение критицизма формы, согласно которому объяснение смысла притч является вторичным и не принадлежит к ним.

Однако в том, что касается цели и функции притч, между притчами Иисуса и притчами раввинов существует примечательный контраст: «Евангельские притчи стремятся поколебать общепринятые ценности и ожидания, притчи раввинов пытаются укрепить их. Первые потрясают, вторые укрепляют. Главным образом притчи разъясняют идею Царства»[81].

Проведенное исследование притч является весьма поучительным примером. Даже если библейские писатели используют традиционные внешние формы, часто с точки зрения преследуемой цели и функции они наполняют их новым содержанием, показывая тем самым, сколь опасно делать какие-либо выводы на основании изучения одной только формы, без обстоятельного изучения содержания.

ТОЛКОВАНИЕ СМЫСЛОВЫХ ЧАСТЕЙ ТЕКСТА

Ниже мы приводим частный случай исследования, иллюстрирующий принципы толкования текста на основе одной из его смысловых единиц. Мы попытаемся дойти до нашей цели, выбирая знаменитую «Песнь о винограднике» из Книги пророка Исаии (Ис. 5:1—7). Несмотря на то, что выбранный нами отрывок используется как своего рода модель, нижеследующие пять разделов анализа вполне применимы ко всем остальным смысловым единицам Библии.

Историческая, культурная и религиозная среда

Основной предпосылкой для полного осмысления значения той или иной части текста является обстоятельное знакомство с его окружением в плане историческом, культурном и религиозном. Применительно к отрывку из Книги пророка Исаии это предполагает знание современной пророку политической истории Израиля, основное понимание упадка социально-экономических условий жизни, где высшие классы общества в первую очередь были озабочены накоплением материальных благ и плотскими удовольствиями (Ис. 3:16—4:1; 5:11, 12, 22), где широко практиковалось идолопоклонство (Ис. 1:29—31; 65:2—5), включавшее в себя даже жертвоприношения детей Молоху (Ис. 57:5). В эту ситуацию пророк Исаия входит как Божий вестник о завете с народом в стране Иудейской.

Контекст и датировка

Окружение определенной смысловой единицы внутри книги играет важную роль применительно к ее контекстуальному значению. Необходимо уделять этому особое внимание, поскольку библейский писатель целенаправленно располагает и организует смысловые части текста.

Контекст «Песни о винограднике», с точки зрения ее представления народу Иудеи, мог, вероятно, восходить к тому времени, когда город Иерусалим был переполнен людьми. Можно только догадываться, было ли это приурочено к одному из больших праздников. Впрочем, поскольку в содержании песни говорится об урожае винограда, возможно, что она была пропета на празднике сбора урожая или на празднике сбора винограда, общеизвестном как Праздник Кущей, о котором говорится в Книге Исхода (Исх. 23:16; 34:22), Книге Второзакония (Втор. 16:13—15) и Книге Левит (Лев. 23:39—43).

Дата того песнопения точно не упоминается, однако, поскольку оно появляется в начале Книги, по-видимому, датировать его можно ранним периодом служения Исаии. Эта точка зрения подтверждается и перечнем грядущих бед, описанных в 8—23-м стихах 5-й главы, ни одна из которых не свидетельствует о вторжении ассирийцев, начавшемся в 734 г. до Р. Х. (4 Цар. 16:7; Ис. 7:1—7).

Форма и содержание

Самые последние переводы Библии показывают, что «Песнь о винограднике» написана стихами. Мы уже отмечали, что отличительной особенностью еврейской поэзии является тот факт, что все существенные признаки описываемого предмета могут быть почти адекватно переведены на современный язык, поскольку еврейская поэзия построена на параллелизме, а не рифме.