Постигнуть рак… и умереть душою

Я записался на прием к ЛОР-специалисту в своей поликлинике, когда уже была наглядно заметна ранка во рту. Врач, который вёл прием, пользовался авторитетом, имел большой опыт работы. Лет семь назад он прокалывал мне абсцесс. В этот раз нарыва не было. Осмотрев ранку, врач поставил устный диагноз: причина нездоровья в неправильной работе желудка, из которого идёт заброс содержимого, провоцирующего такие поражения тканей в горле. И посоветовал обратиться к гастроэнтерологу, порекомендовав полоскание травами. Я сразу заметил, что врач какой-то рассеянный, словно был где-то далеко. Поэтому я взял талон к другому врачу другой поликлиники – приём через неделю, зато бесплатно.

К тому времени внутри меня зародилось беспокойство. В мыслях я всё чаще обращался к «непонятной» болячке, делая неутешительные для себя выводы. Как злостный курильщик, отравленный никотином, неотвратимо будет расплачиваться за свою страсть, так и мой хронический недуг в конце концов пробил брешь в иммунной системе и предъявил счёт. Это «открытие» пронизывает сознание доселе неизведанной ноющей болью от тоски по такой короткой, стремительно пролетевшей жизни, помноженной на горькую обиду от нереализованных возможностей. Меня не будет?… От этой мысли камнем давил ком в груди и знобил спину холодок…

Но это были короткие периоды слабости, в основном не дававшие засыпать по ночам. Я продолжал убеждать себя в благоприятном разрешении возникших обстоятельств. По-прежнему держался, чтобы не залезть в интернет, полагая, что это только расшатает мои нервы и приведет к настоящему заболеванию. Но главное, что я вбил себе в голову, – если это рак, то даже бороться не стану. По моим сведениям из «испорченного телефона», рак в горле – это приговор без апелляции! Я, советский инженер высшей категории, разбирающийся во многих областях техники и естествознания, не знал о раке почти ничего. Я и представить себе не мог, какие существуют методы и аппаратура для его лечения, что даже наша нерадивая медицина добивается результатов на этом поприще.

До определенного момента развивающиеся события касались только меня, никто не был посвящён в возникшие затруднения с моим здоровьем. Но скрывать это от лучшего друга, моей Тани, стало невозможно. Она настояла на посещении больницы, в которой мне оказывали помощь в последний раз. Ей тогда очень понравился врач, который вскрывал и чистил абцесс, внимательный и всё толково объяснявший. Я опять попал на приём к этому врачу. Он внимательно осмотрел меня и написал обширный список лекарств и процедур, которые необходимо пройти, а через десять дней ему надо было показаться снова. Из-за событий последнего времени я стал придирчиво приглядываться к врачам, осматривающих меня, пытаясь на их лицах прочесть что-то, невысказанное вслух. В этот раз ничто не насторожило, он вёл себя ровно, без толики сомнений, надиктовал перечень лекарств и дружелюбно попрощался. Мы были довольны посещением врача – прежде всего тем, что он не озвучил угрожающих прогнозов, а назначил лечение, которое может поставить точку в этом вопросе. В общем, мы услышали то, что хотели услышать. Понимал ли тогда это врач, не берусь судить. Но при следующей встрече он был более категоричен.

За время своей болезни я обратил внимание на одну особенность в поведении не профильных врачей (не онкологов), по отношению к раковым больным. Почти все из них, с которыми я напрямую сталкивался в процессе мытарств по бесконечным кабинетам поликлиник (нужно пройти множество анализов и собрать кучу справок), услышав про диагноз, менялись в лице, в тоне их голоса слышалось неподдельное сочувствие, похожее на прощание с покойником. Это усугубляло и без того тягостное состояние пациента. Чувствовалось, что прежде всего они люди и тоже боятся – даже лишний раз упоминать это роковое слово рак! Так было и в другой раз, в другой поликлинике, куда я записался на приём, чтобы показаться еще одному доктору.

При осмотре он увидел в горле что-то такое, чего не посмел назвать вслух. Я понял это много позже. Вспомнил замершее в миг выражение лица молодого врача, его изменившийся голос, слова о том, что у меня на миндалине образовалась киста, вид которой очень подозрителен. Доктор посоветовал мне (опять устно) обратиться к челюстно-лицевому хирургу. Киста на миндалине, а обращаться к зубному врачу? Бред на первый взгляд. Но потом выяснилось, что эта киста является злокачественной опухолью, и врач это понял, но у него не хватило духу сказать мне правду в глаза и отправить к онкологу. В результате я туда попал, но много позже!