Постиндустриальный переход и мировая война. Лекции по введению в социологию и геополитику современности

Как в этой ситуации действовать? С точки зрения политической, стратегической, нужно брать на себя процесс лоббирования. Как раньше монетаристы лоббировали свободные экономические зоны, так сейчас надо лоббировать зоны высокотехнологических производств. Но это — не уровень бизнеса. Это политический уровень. Этим может заниматься партия, если она в ближайшее время накачает достаточную мощь для такой лоббистской деятельности.

На уровне бизнеса нужно просто–напросто искать варианты, при которых ты вписываешь совершенно новый бизнес–процесс, основанный на новом технологическом процессе, в ту бизнес–среду, которая существует. Очень важно понять, что на такие вещи есть спрос. Если вы работаете в рамках каких–то технологий двойного назначения, то вы можете получить крышу тех, кто в этих технологиях заинтересован — тех или иных силовых структур.

Россия и Восточная Европа вообще — это такое место, где крыша силовых структур обозначает фактическую недосягаемость для обычного гражданского законодательства. ЧЕМ вы занимаетесь, КАК вы занимаетесь — под защитой секретности, под защитой государственного интереса, под защитой постановления властного органа о специальном режиме деятельности вас никто не решится спросить.

Это первый путь. Эффективен он в Китае. Сейчас в Китае практически весь новый бизнес идёт по этому пути, потому что ему приходится бороться со старой индустрией. Причём, как со старой индустрией, действующей в рамках страны, — она сейчас уже вялая и особо ничего не лоббирует — так и со старой индустрией, которая сложилась в свободных экономических зонах на базах технологий начала XXI века, и не хочет сдавать свои позиции. С другой стороны, до верхушки китайского начальства начинает уже — особенно на уровне спецслужб — доходить, что эти ребята из свободных экономических зон с новой реиндустриализацонной волной в Америке конкурировать не смогут, тем более в военно–технической области. Значит, нужно у себя выращивать что–то более перспективное, надо крышевать этих ребят. В ближайшее время дело дойдёт до формирования для них сверхновых экономических зон с правовым режимом, заточенным под это. Точно так же, как в старых ОЭЗ правовой режим был заточен под индустриализацию.

В России с этим сложнее. В России и остальных странах СНГ, по сравнению с китайским руководством, очень низкий интеллектуальный уровень начальства. Настолько низкий, что вряд ли кто–нибудь из них вообще поймёт, о чём я сейчас говорю — это за пределами их менталитета. Надо всем довлеет неповоротливость аппарата и огромная коррупция, которая формирует эту абсолютную неповоротливость. Если даже начальство что–то решит, прикажет, и какую–то бумажку сделает, то всё равно к тебе будут ходить те, кто на это начальство наплевал, и требовать с тебя выполнения каких–то своих условий, каких–то поборов. Тем не менее, в каких–то силовых структурах — государственных или скорее полугосударственных — крышу сейчас найти можно.

Второй вариант — это не ограничиваться национальной юрисдикцией: организовывать производство в тех зонах, в которых для этого есть условия, а затем осуществлять импорт. Осуществлять импорт в страны СНГ — дело тоже тяжёлое, имея в виду редкостную коррумпированность таможенного процесса и таможенных органов, но это некий вариант выхода. Поскольку сейчас существует некий Таможенный союз и таможенные преференции между разными участниками СНГ, то можно работать в рамках этих преференций. Есть страны с достаточно слабыми и коррумпированными режимами. Есть Украина, в которой режим сейчас закоснел, но если на ближайших выборах он рухнет (будут перевыборы и рухнет костяк режима донов) начнётся бардак, Украине свойственный, в рамках которого можно будет продавить соответствующее законодательство, допускающее ту или иную экстерриториальность для бизнеса. Либо свободные и высокотехнологические зоны со своим налоговым режимом, либо это сделать на каком–то местном уровне — добиться повышения возможностей местных властей и т. д.

В странах с сильным режимом типа Беларуси возможно каким–то образом достучаться до верхушки режима, поскольку там маразм пока ещё вроде бы не дошёл до той степени, до какой он дошёл в России. С интеллектуальным уровнем там тоже не очень, но там уровень коррупции меньше, а значит — выше уровень управляемости. Если там в чём–то убедишь верховное руководство, то и результат будет. Они закон издадут — ты можешь спокойно работать. В России, что бы ни решила центральная власть — реальной власти у них нет, поэтому и договариваться с ними не о чем.

Социальные последствия становления новой индустрии