Постижение истории (сборник)

В течение двух веков безудержной экспансии кельтов (425- 225 гг. до н.э.) могло показаться, что кельты сотрут с лица земли эллинистическое общество. Однако череда их ужасающих побед оборвалась. Они были изгнаны и с италийского полуострова, и с греческого. В Анатолии необузданность их грабительских экспедиций побудила местные города - преемники Ахеменидской империи к объединению. На Балканском полуострове в бассейне Ыарицы и Дуная кельтов истребили фракийцы, иллирийцы и другие местные варварские племена, быстро оправившись от шока, вызванного кельтским нападением. На Иберийском полуострове кельты также были отброшены назад. Последняя надежда остава лась на Ганнибала, в частности на переход его через Альпы. Кельты могли бы воспользоваться благоприятной ситуацией, но надежда оказалась напрасной, поскольку час славы Ганнибала миновал. Сокрушительное поражение, которое Ганнибал потерпел от Рима на исходе Ш столетия до н.э., самым непосредственным образом сказалось на судьбе кельтов, положив конец их победной экспансии. В последующие два столетия кельты были ассимилированы эллинистическим обществом (72).

Распад кельтского слоя в европейском варварстве под жестким излучением эллинистического влияния обнажил другой слой - тевтонский, который также был активизирован вызовом извне. Как должны были представляться перспективы столкновения с тевтонами какому-нибудь эллинистическому историку? Памятуя о кельтском нападении,наш историк наверняка стал бы утверждать, что вызов эллинизма чрезмерен, и как бы тевтоны не впали в ярость, как это когда-то случилось с кельтами, хотя, безусловно, окончательная победа будет не на стороне варваров.

Наблюдатель, который был свидетелем того, как Цезарь сра зил свева Ариовиста или Август оттеснил тевтонов к границам Рейна и Эльбы на их исконные земли (73), едва ли мог предполо жить, что границам Римской империи предначертано остаться на линии Рейна и Дуная, а попытки продвинуться дальше за счет варваров до другого естественного рубежа Вислы и Днестраобречены на провал. Несмотря на все исторические прецеденты, именно это и случилось. Варвары заставили римлян остановиться на линии Рейн-Дунай, и эта самая длинная линия,какую только можно провести на карте Европы, стала постоянной европейской границей Римской империи. К тому периоду инициатива уже целиком принадлежала тевтонам. Окончательная их победа была лишь вопросом времени.

175

При установлении постоянной военной границы между цивилизацией и варварством время всегда работает в пользу варваров; не в пользу цивилизации оказывается и фактор большой протяженности границ. Вольные тевтонские племена все сильнее давили на линию Рейн -Дунай; их совершенно не пугала судьба кельтов; более того, вскоре именно над римлянами нависла смертельная угроза со стороны многочисленного и непокорного внешнего пролетариата. Тевтоны в отличие от кельтов оказались невосприимчивыми к эллинской культуре,исходила ли она от солдат,торговцев или миссионеров. Даже подчинившись накануне своего последнего военного триумфа духовной атаке древнесирийской религии,- религии, только что завоевавшей само эллинистическое общество,- они создали собственное, особое христианство,заменив католицизм арианством (74). И когда эллинистическое общество агонизировало, именно тевтоны стояли у его смертного одра.

Тевтонская победа заставила пересмотреть историческое значение кельтского поражения, которое казалось в свое время весьма существенным и закономерным.

Приведем еще два примера на эту же тему, постараясь изложить их как можно короче.

Духовная бедность римской религии представляла собой вызов религиям народов, покоренных воинственным Римом. Могла ли какая-нибудь из этих религий дать ответ на этот вызов, заполнив тем самым ужасный вакуум в душах римлян, опустошенных конвульсиями войны с Ганнибалом? У римских numina (75) не было магических формул, способных помочь душе. Могло ли какоенибудь чужестранное божество закрыть эту брешь? Эллинский Дионис пытался сыграть эту роль, но безуспешно. Однако там, где эллинский Дионис потерпел поражение, сирийский Христос, приняв смерть, восстал победителем. Через пять веков после осуждения римским Сенатом в 186 г. до н.э. вакханалий при Константине Великом римское правительство признало победу христианства.

Вторжение эллинизма в сирийский мир бросило вызов сирийскому обществу. Сирийское общество предприняло несколько попыток дать ответ на вызов; но у всех этих попыток была одна общая черта. Антиэллинская реакция каждый раз принимала форму религиозного движения. Тем не менее существовало и фундаментальное различие между первыми четырьмя попытками и последней. Зороастрийская, иудейская, монофизитская и несторианская реакции потерпели поражение; исламская реакция одержала победу.