Постижение истории (сборник)

Но понапрасну, когда не способны выдерживать жилы

То, что потребно для них, а природа доставить не может.

Да, сокрушался наш век, и земля до того истощилась,

Что производит едва лишь мелких животных...

Да и хлебов наливных, виноградников тучных она же

Много сама по себе сотворила вначале для смертных,

Сладкие также плоды им давая и тучные пастьбы,

Все, что теперь лишь едва вырастает при нашей работе:

Мы изнуряем волов, надрываем и пахарей силы,

Тупим железо, и все ж не дает урожая нам поле,

Так оно скупо плоды производит и множит работу.

И уже пахарь-старик, головою качая, со вздохом

Чаще и чаще глядит на бесплодность тяжелой работы,

Если же с прошлым начнет настоящее сравнивать время,

То постоянно тогда восхваляет родителей долю.

И виноградарь, смотря на тщедушные, чахлые лозы,

293

Век злополучный клянет, и на время он сетует горько

И беспрестанно ворчит, что народ, благочестия полный,

В древности жизнь проводил беззаботно, довольствуясь малым,

Хоть и земельный надел был в то время значигельно меньшим,

Не понимая, что все дряхлеет и мало-помалу,

Жизни далеким путем истомленное, сходит в могилу.

(Лукреций. О природе вещей)

Эта тема через какие-нибудь триста лет вновь возрождается в полемическом труде одного из отцов западной христианской церкви Киприана.

"Следовало бы вам сознавать, что общество теперь дряхлое. У него нет жизненной силы, чтобы выстоять, и нег страсти и здоровья, чтобы быть сильным. Эта истина самоочевидна... даже если мы промолчим,но все,что окружает нас,свидетельствует об одном - о распаде. Уменьшаются зимние дожди, необходимые для вызревания зерна в почве, и летнего тепла недостает для созревания урожаев. Весною стало меньше свежести, а осенью - плодов. Горы лысеют и истощаются, исчерпаны рудники, вены вскрыты и кровоточат. Меньше стало крестьян на полях, мореходов в море, солдат в гарнизонах, честности на рынке, справедливости в суде, согласия в дружбе, умения в мастерстве, строгости в нравах. Когда что-то стареет, разве есть надежда, что оно постоит за себя, полное свежести и юношеской страсти? Все, что приближается к концу, ослабевает. Солнце, например, на закате посылает менее теплые и не столь прекрасные лучи. Луна становится тонкой, когда она убывает. Дерево, некогда зеленое и плодоносное, становится голым, с усохшими ветками. Сгарость останавливает течение весны, и ее щедрые потоки превращаются в слабые ручейки. Это приговор, вынесенный миру; это закон Бога: все, что родилось, должно умереть, то, что выросло, должно состариться, то, что было сильным, должно стать слабым, то, что было великим, должно стать ничтожным; и эта утрата силы и величия ведет к исчезновению" (Cyprianus. Ad Demetrianum, 3).

Возможно, некоторый отголосок Киприанова пессимизма есть и в озабоченных голосах нашего поколения, осознавшего угрозу истощения естесгвенных ресурсов Земли. Знакомы мы и с идеей космической смерти, поскольку западные физики в свое время предсказали распад всей материи, так называемую тепловую смерть Вселенной, в соответствии со вторым началом термодинамики. Впрочем, идея эта нынче оспаривается (3).

"Человечество молодо... Наша цивилизация находится все еще в своем раннем детстве, а Земля не прошла и половины своей истории;ей сейчас более четырех миллиардов лет, но через четыре миллиарда лет она, видимо, все еще будет существовать"*.

Западные защитники предопределения или детерминизма в судьбах цивилизаций обращаются к закону старания и смерти, кото---------------

* Moore P. Suns, Myths and Men. Revised ed. London. Muller, 1968, p. 224.

294 рый, как они полагают, распространяется ею всю сферу планетарной жизни. Один из наиболее известных представителей этой школы, Освальд Шпенглер, утверждает, что цивилизацию можно сравнить с организмом, а значит, она проходит периоды детства, юности, зрелости и старости. Но мы уже показали выше, что общества не являются организмами, с какой бы стороны их ни рассматривали. В субъективных понятиях это умопостигаемые поля исследования а в объективных понятиях они предсгавляюг собой основу пересечения полей активности отдельных индивидуумов, энергия которых и есть та жизненная сила, что творит историю общества.