Постижение Петербурга. В чем смысл и предназначение Северной столицы

Но самое главное — несмотря на то что город, воистину смертью смерть поправ, за первую блокаду заплатил многими десятками тысяч жизней, а за вторую не меньше чем миллионом, ни руководство Петрограда, ни руководство Ленинграда не понесло за свои преступления никакого наказания. Да действия Зиновьева, а затем Жданова и не рассматривались как преступные. Демоцид в отношении собственного народа являлся неотъемлемой чертой коммунистического режима и, больше того, одним из действенных средств укрепления власти.

Литература

1. 900 героических дней: Сборник документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.; Л., 1966.

2. Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. М.; СПб., 2005.

3. Ленинград в осаде: Сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941–1944. СПб., 1995.

4. Уголовный кодекс РСФСР. М., 1950.

5. Ачильдиев С. Голоса. Воспоминания о погибшем детстве: Документальная повесть. Л., 1991.

6. Ачильдиев С. Командир Лисикова // Алфавит. 2000. № 17–18.

7. Ачильдиев С. Ребячий остров (рукопись).

8. Бешанов В.В. Ленинградская оборона. М., 2005.

9. Буров А.В. Блокада день за днём. Л., 1979.

10. Ваксер А. Ленинград послевоенный. 1945–1982 годы. СПб., 2005.

11. Гранин Д. Запретная глава // Знамя. 1988. № 2.

12. Евгеньев-Максимов В. Чёрные дни Ленинграда: Воспоминания // Звезда. 2012. № 2.

13. Залесский К.А. Империя Сталина: Биографический энциклопедический словарь. М., 2000.

14. Игнатова Е. Записки о Петербурге: Жизнеописание города со времени его основания до 40-х годов ХХ века. СПб., 2003.

15. Карасёв А.В. Ленинградцы в годы блокады: 1941–1943. М., 1959.

16. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: В 2 т. СПб., 2002.

17. Манаков Н.А. В кольце блокады: Хозяйство и быт осаждённого Ленинграда. Л., 1961.

18. Павлов Д.В. Ленинград в блокаде, 1941. М., 1967.

19. Павлов Д.В. Стойкость. М., 1983.

20. Пожедаева Л. Война, блокада, я и другие… Мемуары ребёнка войны. СПб., 2007.

21. Солсбери Г 900 дней: Блокада Ленинграда. М.; СПб., 1993.

22. Яковлев А. Крестосев. М., 2000.

23. Яров С.В. Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг. М., 2012.

Судьба, судьбина…

Не первый век и не последний год

Среди пастушек мраморных и граций
Здесь русская трагедия идёт
На фоне европейских декораций.

Александр Городницкий

Кто он, «град обречённый», город-жертва или город-стоик, — как оценивать историю первых трёх веков в жизни Петербурга?

Пять раз оказывался Петербург на краю гибели. В конце 1720-х годов — после того как Пётр II вместе со всем двором перебрался в Первопрестольную. В сентябре 1777-го и в ноябре 1824-го — когда на город обрушились самые страшные наводнения (наводнение 1924 года, хотя и считается вторым по уровню повышения невской воды над ординаром, не принесло такого ужасающего опустошения, как два предыдущих). Ну, и, конечно, во второй половине 1910-х и первой половине 1940-х — в годы обеих блокад. То ли эти катастрофические события, то ли губительный сырой и промозглый климат, до срока сводивший горожан в могилу, а возможно, и всё вместе взятое утвердило за Петербургом печальную славу апокалипсичного, энтропийного, эсхатологичного города — «града обречённого».

Миф возник едва ли не с самого основания северной столицы. Ещё не то царица Евдокия Лопухина, первая жена Петра I, напророчила: «Быть Питербурху пусту!», не то дьякон церкви Святой Троицы, обнаруживший в 1722 году кикимору, которая завелась у него на колокольне, объяснил это жуткое явление тем, что «Питербурху пустеть будет»… Да и в последующие века, особенно в канун революции и сразу после неё, многие регулярно говорили о приближающейся гибели города. Так, Дмитрий Засосов и Владимир Пызин в своих воспоминаниях утверждали, будто на протяжении двух десятилетий перед 1917 годом «…уже чувствовалась его (Петербурга. — С. А.) обречённость.» [19. С. 3]. И Дмитрий Мережковский в середине 1910-х увидел «в лице Петербурга то, что врачи называют fasies Hyppocratica, “лицо смерти”» [31. С. 487]. Не менее категоричен был Николай Бердяев; в «Размышлениях по поводу романа А. Белого “Петербург”» он написал: «Петербург. — катастрофический город» [7. С. 344].