Постижение России. Опыт историософского анализа

Европа нуждалась в России, как в самом радикальном средстве разрешения противоречий собственного бытия и развития в истории, тем самым необычайно утяжеляя груз собственно российских проблем пребывания в истории. Россия по отношению к Европе достаточно часто выступала своеобразным стравливающим клапаном, стравливающим сверхисторическое напряжение или тупики исторического развития Европы. Эта историческая миссия России по отношению к Европе стоила ей неимоверных усилий и неисчислимых жертв, которые современной Европой до конца не осознаны, а потому и не оценены.

Сравнительный анализ генезиса европейской и российской цивилизаций дает основание еще для одного и весьма существенного вывода, касающегося соотношения логики прерывности и непрерывности в становлении и развитии локальных цивилизаций. Цивилизационная логика истории, по сравнению с формационной, действительно носит выраженный дискретный характер локальная цивилизация возникает и гибнет и вместе с ней возникает и гибнет ее локальность, ее уникальный генетический код истории. Он не воспроизводим в своей уникальности в цивилизационных основах другой локальной цивилизации, не передаваем ей, ибо в этом случае она просто перестает быть другой цивилизацией. В процессе взаимодействия и взаимовлияния цивилизаций и культур заимствованию подлежит если не все, то многое, но в принципе исключается заимствование самого генетического кода истории.

Он вырабатывается каждой локальной цивилизацией самостоятельно, образуя ее сущность, только ее основы и только ее способ бытия в истории. Локальная цивилизация подобно личности неповторима, а потому большее из того, что принадлежало данной локальной цивилизации, с ней и только с ней рождается, с ней и только с ней развивается и умирает. В этом смысле локальная цивилизация - феномен исторически достаточно замкнутый, замкнутый на саморазвитие собственных цивилизационных основ, живущий логикой исторической преемственности только в пределах своей локальности. Все это так, и все это доминирующая тенденция в развитии локальной цивилизации.

И вместе с тем не следует преувеличивать и, тем более, абсолютизировать все это. Абсолютизированные формы бытия - это формы бытия нашего сознания, а не самой объективной реальности, будь то природной или социальной. Все объективно сущее потому и является объективно сущим, что избегает абсолютизированных форм бытия. Они радикально противопоказаны всему, что хочет существовать помимо форм нашего сознания. А потому не стоит абсолютизировать историческую замкнутость локальных цивилизаций, их бытие вне какой-либо связи преемственности с предшествующими или последующими за ними локальными цивилизациями. Эта генетическая связь преемственности в развитии разных локальных цивилизаций все-таки существует. Они не живут и не умирают только для себя. Они не являются исторически абсолютно замкнутыми только на себя. Они живут и умирают и для других локальных цивилизаций, частью своего генетического кода истории участвуя в цивилизационных синтезах, в процессах становления основ новой локальной цивилизации, генетического кода ее истории.

Это хорошо прослеживается не только в генезисе европейской и российской цивилизаций, но и в процессах становления и развития их исходной цивилизационной матрицы - древнегреческой цивилизации. Нельзя объяснить ее генезиса, складывание уникального генетического кода ее истории вне процессов цивилизационных синтезов предшествующими ей древневосточными цивилизациями. И именно так - со всеми цивилизациями Древнего Востока, которые к тому моменту, когда зарождалась классическая греческая, достигли больших высот в развитии и культуры, и цивилизации.

Так, в VIII-VII вв. до н. э. математические знания греков оставались почти на первобытном уровне, а в Египте уже знали основные геометрические построения, а в Вавилоне имелись тысячелетние традиции математических занятий - владели шестидесятеричной позиционной нумерацией, умели решать уравнения первых двух степеней, пользовались целым рядом таблиц, при помощи которых решали даже кубические уравнения. Финикийцы изобрели первую алфавитную систему письма, которую позже восприняли греки, лишь добавив к нему гласные буквы. Это только часть тех несметных духовных богатств, которые греки, как рачительные наследники, сумели освоить, критически переработать и внести в них нечто совершенно новое, пойти дальше в более абстрактном и рациональном освоении мира.