Постижение России. Опыт историософского анализа

И это не случайно. Мы продолжаем пожинать горькие плоды слома своей исторической, цивилизационной и духовной идентичности, радикальной потери ориентации в своей собственной истории, происшедшей в начале XX века. Мы все еще продолжаем быть частью - и в мыслях, и в действиях, и в хорошем, и в плохом, но частью той истории, которая стала реальностью еще в начале прошлого века. Даже в ее отрицании, в самом способе, масштабах и направлениях ее отрицания мы ее составная часть, продолжая, как и в начале прошлого столетия, искать основного врага в своей собственной истории, бороться с ней, пытаясь не столько понять, сколько преодолеть ее как ставшую реальность, в том числе и в нас самих. Мы никак не хотим примириться с тем, что она, как история, вошла в нашу кровь и плоть, чувства и мысли, раз и навсегда поделив Россию на Россию до 1917 года и после него. Что с этим ничего нельзя поделать, здесь ничего нельзя изменить, ибо все это уже давно, накрепко и навечно стало неотъемлемой частью нашего бытия. Необходимо раз и навсегда отказаться от иллюзии, будто историю можно как угодно переинтерпретировать и на этой основе изменить и даже преодолеть, что она вообще, если и существует, то в каком-то мире, параллельном нашему, но не в нашем мире, не в нас самих, а потому мы можем с ней не считаться, строить свои отношения со своим собственным прошлым как не со своим, вообще по произвольной логике, как с абсолютно изменяемой реальностью.

На самом деле прошлое существует в нашем мире, в нас самих, составляя исходную реальность нашего бытия, во многом его определяющую и, главное, при всех попытках ее переосмысления и переписывания далее не изменяемую реальность, глубже, более адекватно понимаемую, но никак не изменяемую. Историю можно только понять и желательно такой, какая она есть в своей действительной сущности, и не только для того, чтобы примириться с ней как с прошлым, но и для того, чтобы преодолеть его в своем сознании, сделать прошлое адекватной частью нашего трагического исторического опыта. Преодолеть через понимание - это единственный способ извлекать уроки из прожитого в истории, а потому единственный способ его преодоления. В человеке, по сути его человеческого бытия, по-настоящему преодолеваемо только то, что осознаваемо. Но и после этого преодолеваемо только в сознании, а не в самом прошлом, как в ставшей исторической реальности. Но и в такой своей постановке эта проблема более чем актуальна, ибо, судя по всему, мы до сих пор не имеем адекватных представлений о том, что же все-таки с нами произошло и происходит, коль скоро умудрились второй раз за одно столетие втянуть страну и нацию в системный исторический кризис, придав ему масштабы разрушения основ национальной истории. В чем же дело?

А дело, похоже, еще и в том, что мы просто не видим, что, наряду с формационной, существует еще одна форма исторической реальности цивилизационная, еще один исторический субъект - цивилизационный, еще одна логика истории - цивилизационная, еще один способ исторического творчества - цивилизационный. А поскольку все это нами не воспринимается, постольку тем более не понимается. Мы просто до конца не понимаем, что история - это не только процесс развития и смены формаций, но и развития и смены локальных цивилизаций и, соответственно, не только классогенез, но и этногенез, процесс смены не только форм собственности и власти, но и духовных основ истории в основах души человека, что она вообще живет не только политикой и экономикой - интересами, но и ЦЕННОСТЯМИ, включая сюда, прежде всего, ценности исторической, культурной и духовной идентичности. Мы загнали свое понимание истории в парадигмальные рамки только формационного подхода к истории, а им отражается далеко не вся историческая реальность, а только часть и при этом наиболее подвижная, исторически сменяемая формационная.

Больше и хуже того, само историческое творчество в историческом пространстве России умудрились свести только к формационному, только к социально-экономическим альтернативам развития, в пределе - к капитализму и социализму, тем самым в итоге совершив подмену вечного на преходящее, целого на его части, России на исторически преходящие формы ее формационного бытия в истории. Абсолютизировав формационные формы творчества в истории, мы тем самым начали терять Россию, ибо начали терять Россию в пространстве цивилизационного бытия истории - Россию как локальную цивилизацию. Мы просто выталкиваем Россию за пределы цивилизационной логики истории, органичной ей цивилизационной исторической реальности и, следовательно, за пределы реальности вообще, ибо русско-российская историческая реальность - это единственная, в которой Россия может не только существовать, но и утверждать себя в качестве России. И переломным моментом во всех этих процессах стал Октябрь 1917 года.