Постижение России. Опыт историософского анализа

Формационная историческая реальность и логика истории становятся реальностью и логикой истории лишь в той связи и мере, в какой становятся частью цивилизационной исторической реальности и логики истории, частью локальной цивилизации. Иное их соотношение принципиально искажает их действительное соотношение, а потому попытка реализовать его в истории равносильна попытке реализации в истории того, чего нет и быть в ней не может - утопии формационной исторической реальности вне доминирующих оснований и форм своего цивилизационного существования.

Второе - коммунистический цивилизационный проект является утопическим в силу как раз именно своих претензий на универсальную общечеловечность. Он предполагает растворить в себе все богатство локальных цивилизаций, сведя их многообразие к однообразию всечеловеческой цивилизации. В ней должны раствориться генетические коды всех локальных цивилизаций и в этом синтезе-растворении образовать единый генетический код единой общечеловеческой цивилизации. Такая цивилизационная перспектива в истории, думается, несколько преувеличивает интеграционный потенциал истории вообще и современные тенденции к глобализации истории, в частности. Бесспорно, история становится более взаимозависимой, но от этого не менее разнообразной и, прежде всего, в цивилизационном отношении. А потому тенденцию к взаимосвязи и взаимовлиянию цивилизаций и культур, а в ряде случаев к унификации экономической, социальной и политической жизни не следует доводить до предела, до абсолютизированных форм бытия и развития в истории.

Все реально сущее избегает абсолютизированных форм бытия, так как оно, как реально сущее, всегда имеет меру, до которой оно реализуемо и после которого - нет. История, которую хотят втолкнуть в пространство абсолютизированных форм бытия, хотят втолкнуть в пространство исторического хаоса и потрясений - в пространство нереализуемых форм бытия в истории. В самом деле, как можно реализовать тенденции к универсализации в современном мире, если придать им абсолютный характер, вплоть до полной унификации цивилизационных основ истории. И это в то время, когда история живет как раз благодаря цивилизационному многообразию своих основ - многообразию генетических кодов истории локальных цивилизаций. Их преодоление стало бы историческим коллапсом цивилизационной исторической реальности и логики истории вообще. По этой причине коммунистическая цивилизация в ее претензиях на предельный цивилизационный универсализм претендует на реализацию утопии в истории.

Третье - нельзя создать общечеловеческую цивилизацию, полностью игнорируя специфику цивилизационного субъекта, а именно, что он является не классовым, а этнокультурным. В коммунистическом цивилизационном проекте изначально заложена ложная идея строительства новой универсальной всечеловеческой цивилизации на принципах только классовой идентичности и исключительности, на основе исторической миссии пролетариата. Такой цивилизационный проект исторически обречен, ибо нельзя создать новую цивилизацию, полностью игнорируя ее этнокультурную составляющую, ее основного субъекта - национальную общность. Классы, в отличие от наций, принадлежат другой исторической реальности и являются основным субъектом иной логики истории - формационной.

В этой связи попытка создать новую цивилизационную общность, опираясь лишь на классового субъекта, сродни попытке создать новую цивилизационную общность вообще без субъекта, втянуть историю во вненациональное, а потому и во внецивилизационное развитие. Ничем, кроме тотальной хаотизации, это не грозит реальной истории, что в итоге и подтвердила история России в XX веке. Она стала историей великих исторических потрясений России в той самой мере, в какой стала пространством реализации не просто теории марксизма, а прежде всего той его части, которая связана с коммунистическим цивилизационным проектом переустройства общества и его истории.

А что же в конечном итоге? Россия должна была стать и стала средством преодоления самой себя как России, средством становления основ новой всечеловеческой цивилизации, построенной на принципах только классовой исключительности, вне какой-либо существенной связи преемственности с этнокультурной субъектной базой истории самой России, больше того, вне какой-либо значимой связи преемственности со всей предшествующей историей России вообще. Россия просто должна была перестать быть Россией, из абсолютной самоцели исторического творчества превратиться в средство для достижения неких более высоких целей и смыслов бытия, связанных с общечеловеческими проектами осчастливливания всего человечества. Россия должна была растворить себя в человечестве, и цена этого растворения Россия, Неповторимая Россия.