Постижение России. Опыт историософского анализа

В самом деле, идея примата общечеловеческих ценностей над национальными, западных над российскими очень напоминает идею примата классовых, пролетарских над национальными, коммунистических над российскими. Различаясь акцентами, они обнаруживают удивительную общность в главном - в полном пренебрежении национальным началом истории, и особенно русско-российским, страстным желанием, если не преодолеть его полностью, то, по крайней мере, переподчинить его иным, но всегда вненационально-инонациональным или, в лучшем случае, наднациональным ценностям и смыслам истории. Если это не род болезни - своеобразная нациофобия, то это просто национальное предательство, растянувшееся на целое столетие. В этой связи, чем же классический большевизм Октября 1917-го отличается от неклассического, либерального, образца Августа 1991-го? В сущности, ничем. Отлучение от национального в истории, национально ориентированного отношения к себе и к миру было и у большевизма, это есть и у либерал-большевизма, скажем больше и точнее - это главная его идейно-аксиологическая составляющая.

Так, если для А.В.Луначарского "идея патриотизма - идея насквозь лживая", то она стала таковой и для современного российского либерализма "прибежищем для самого последнего негодяя". Что это, случайное совпадение? Думается, что нет, это следствие поражающего и одновременно с этим пугающего единства духовных архетипов большевизма и так называемых "демократов", настолько близкого, что оно делает, если не бессмысленным, то, бесспорно, политически неактуальным деление и противопоставление друг другу так называемых коммунистов так называемым демократам. И дело, как мы видим, не просто в том, что все они в свое время состояли в одной партии, а в более глубоком и от этого и в более опасном ментальном единстве на уровне духовных архетипов, архетипов вненационального отношения к России, самых разрушительных для основ ее существования как России.

Ведь что значит подорвать основы всякой идентичности в стране и, прежде всего, национальной и вслед за этим все связи исторической преемственности, связывающие нацию и страну в единое историческое и национальное целое. Это значит подорвать само национальное сознание и как сознание, и как национальное тем более, основы его нравственного здоровья, ибо уровень патриотизма - это объективный показатель уровня нравственного здоровья нации. Это значит втолкнуть страну и нацию в пространство духовного хаоса, в котором все возможно, в котором нет никаких ограничений на любое понимание и отношение к стране, нации, истории, настоящему, будущему... - ко всему. Это значит замкнуть логическую цепь разрушения национального в истории и исторического в нации, превратив презрение к патриотизму в идейную основу презрения к самой России

При этом пора не только осознать, но и признать приоритет национальной составляющей в патриотизме и ее незаменимость ни на какую другую. Истинная, а потому и самая глубокая составляющая любого патриотизма всегда национальна. И по этому поводу не стоит комплексовать, ибо патриотизм - это не любовь к общественно-политическому строю и тем более к господствующему политическому режиму, не к какому-то избранному периоду истории собственной страны, в случае с Россией - к дореволюционной России, монархически-православной, советско-коммунистической или наступившей после Августа 1991-го. Это любовь к стране и нации в целом, к их культуре и духовности без идеологических предпочтений, ко всей истории России без каких-либо изъятий и временной вкусовщины. Это любовь именно к национальному в истории и историческому в нации, с опорой на всю историю России, любовь ко всей национальной и исторической России, ее вечным национальным устоям и святыням.

Именно они главный объект и главное в содержании любого нравственно и рационально вменяемого патриотизма. Всякое другое его понимание будет содержательно не полно и по сущности ущербным. И только патриотизм, базирующийся на национальных устоях России, способен объединить всех с каждым и каждого со всеми, ибо он апеллирует к вечным ценностям Вечной России, объединяющим всех поверх их политических, социальных и экономических различий. В конце концов, политические режимы и связанные с ним идеологические ценности приходят в историю и уходят из нее, а Россия остается и до тех пор, пока будут сохраняться национальные основы ее бытия в истории. Вот почему всякое посягательство на них, равным образом и на национальную составляющую патриотизма тотчас же превращается в посягательство на саму Россию, на сами устои ее бытия в истории.