Постижение России. Опыт историософского анализа

Отсюда и особенности поведения, к примеру, инонациональной части вненациональной России из ближнего зарубежья, исповедующей мораль двойных стандартов: там, в республиках, политика превращения национального пространства в пространство национального дома, здесь, в России,- политика превращения национального пространства России в пространство проходного двора, в котором, как в проходном дворе, можно делать все, что угодно. Так национальное пространство России превращается в экономическое пространство столкновения предельно этнизированных экономических интересов, противостоящих и противодействующих развитию и реализации национальных интересов самой России. Россия превращается в то, что разрушает саму Россию.

Таким образом, логику эмигрантского мышления и поведения вненациональной России невозможно понять вне ее экономической составляющей. Не последнюю роль в ее становлении играют интересы компрадорской буржуазии. Обнаглевшая от накопленных богатств, полученных от бесконтрольной распродажи национальных ресурсов России, компрадорская часть буржуазии вознамерилась свое продажное отношение к России навязать и сделать нормой для всей остальной России. В этом смысле вненациональная Россия во многом озвучивает и объективирует идеологию компрадорской буржуазии в России, идеологию национального предательства России.

Все это актуализирует для русской и союзных ей наций совершенно особую систему проблем, связанных с решением задач национально-освободительного движения в их специфическом российском преломлении: освобождения России и в ней русской нации от пут вненационального исторического развития, не от союзных наций и исторических обязательств перед ними, а от парадигм вненационального бытия в истории, отдаляющих от основ своей национальной и исторической идентичности, от осознания своих интересов в мире как национальных и их реализации в мире в качестве национальных интересов. Хватит водить русскую нацию по духовным пустыням вненационального исторического бытия и развития.

Разрушительные итоги исторической активности вненациональной России ставят и другие вопросы. Как так случилось, что обретение Россией свободы в ее новых для нее измерениях второй раз за одно столетие превращается в разрушение России? По всей видимости, это всякий раз происходит именно в той связи и мере, в какой свобода в России превращается в свободу от России, от главного, что определяет ее как Россию, что идентично ее сущности как России - от основ локальности собственной цивилизации, ее глубинных архетипов; от собственной истории, от преемственности в ней, от всего, что не позволяет начать ее как бы заново; от самого русско-российского типа цивилизационного бытия и развития в истории; от всего, что связывает личность с обществом, государством, нацией, со всеми формами общности и единства в геополитическом пространстве России, от всех базовых структур идентичности, определяющих ее национальную суть...

В этой связи весьма показательным является поведение определенной части средств массовой информации, консолидировавшихся на вненациональной основе и взявших на вооружение ментальность отстраненного бытия по отношению к России. Их поведение оказалось сродни поведению случайного человека, случайно забредшего в чужой дом, в котором все происходящее воспринимается через призму чужого и случайного по отношению к его собственной жизни, а в некоторых случаях и просто враждебного. Круша без разбора все на своем пути, всю реальность вообще, и в первую очередь доставшуюся от советского периода отечественной истории, часть масс-медиа повела себя так, как будто та история, то общество и государство, в котором они функционируют и на сложностях и противоречиях которого они порой просто паразитируют, вообще-то говоря, и не является ни их историей, ни их обществом и государством. Для них это как бы параллельный их реальности и совершенно абсурдный мир, изначальная абсурдность которого изначально снимает с них всякую ответственность, а потому и всякое ограничение на характер их отношений с этой реальностью: по отношению к ней и в ее пределах все возможно.

Именно такая идеологическая установка стала господствующей у той и, надо признать, немалой части масс-медиа, развязавшей вакханалию вседозволенности в духовном пространстве России, которая приняла не просто разрушительный, а направленно разрушительный характер, в первую очередь и в основном по отношению к национальной и исторической России. Долгожданная свобода, в частности свобода выбора, оказалась сопряженной со скрытым и принципиальным ограничением - господством в средствах массовой информации тех, кто определял свободу этого выбора с вненациональных, а в некоторых случаях и с антинациональных позиций. Так свобода в России превратилась в свободу от России, а не для России и во имя России. Так пространство свободы было превращено в пространство разрушения исторической и национальной России, в пространство свободы от ответственности перед Россией.