Постижение России; Опыт историософского анализа

Согласно О. Шпенглеру, феномен культуры имманентен истории: там, где есть история, есть культура, и там, где не остается места для культуры, не остается места и для истории. Культура и история - тождественны. Возникая из первобытного хаоса истории, культура возникает вместе с возникновением "великой души", составляющей ее самый глубинный ментальный пласт бытия, собственно ее сущность. Осуществление целей и содержания "великой души" есть осуществление содержания и целей культуры. Она развертывает их в виде народов, языков, вероучений, искусств, наук. Но когда цель достигнута, все внутренние возможности "великой души" осуществились, тогда культура прекращает свое развитие, силы ее надламываются, она приходит в упадок и превращается в цивилизацию. У каждой культуры имеется свое рождение, детство, юность, возмужалость, расцвет и старость. И цивилизация есть не что иное, как завершающий этап развития культуры, ее старость, деградация, когда "культура вдруг застывает, отмирает, ее кровь свертывается" и свертывается потому, что духовно исчерпывает себя как культуру, содержание, цели и смыслы своей сущности, "великой души". "Цивилизация есть "бренные останки" угасшей культуры"1, то, чем начинает страдать человек и его история на излете своего существования, завершение исторического развития как развития культуры.

При этом переход от культуры к цивилизации и гибели - фатально неизбежное в развитии культуры. Это ее "судьба", тот специфический способ существования истории, которым она отличается от "причинности" как способа существования природы. Идея судьбы и принцип причинности отражают принципиально противоположные реальности. Причинность совпадает с понятием закона. Законы бывают основанными только на причинности. Настоящая история имеет судьбу, но никаких законов, она не подчиняется логике причинности, а только логике "великой души", которая абсолютно уникальна. А потому всякая культура имеет свою "идею судьбы" и, соответственно, "свой особый род смерти", вытекающий с глубокой неизбежностью из всего ее существования. А раз так, то "у каждой культуры своя собственная цивилизация", которой и завершается история как история культуры, ее великой и неповторимой души.

Прежде всего, критическое отношение вызывает стремление свести историю человечества только к истории культуры, фактически выведя цивилизацию если и не за пределы истории вообще, то на периферию исторического развития, замкнув ее место и значение стадией гибели истории и культуры. Культура, бесспорно, фундаментальный феномен истории, но не до такой же степени и не в том смысле, чтобы исчерпать собой и своей историей всю историю человечества. История человечества, если не в большей своей части, то, несомненно, в самой существенной была, есть и остается как историей культуры, так и историей цивилизации. История культуры и история цивилизации взаимообуславливают друг друга и при этом как в хорошем, так и в дурном.

В связи с этим неприемлемый характер принимает сама тенденция к спецификации феномена цивилизации по признакам преодоления и отрицания культуры и в итоге по принципу: чем меньше культуры, тем больше цивилизации и наоборот. На самом деле, цивилизация есть не только и не столько сосредоточение того, что отрицает и преодолевает культуру, сколько то, что ее утверждает и возвышает. В конечном счете, цивилизация есть пространство бытия культуры, а значит, и средство ее утверждения и развития. Цивилизация неотделима от культуры, она становится цивилизацией в той мере, в какой наполняет себя культурой.

Именно в цивилизации культура находит основной объект для своего воплощения, материализации своей духовной и одухотворения своей материальной составляющих; именно в цивилизации вызревают основные условия - материальные, институциональные и организационные - для ее развития; именно в цивилизации она находит основные средства для своего развития как культуры. В конце концов, именно цивилизация становится основным способом бытия культуры, благодаря чему она перестает существовать только как культура, но начинает существовать еще и как цивилизация. В этом смысле именно культура для полноты своего бытия порождает цивилизацию и воплощается в ней, как в форме своего инобытия, продолжающей ее бытие как культуры в форме цивилизации - в органическом единстве со всеми остальными элементами социума. Цивилизация создает это единство, есть способ его создания, сохранения и развития.