Постижение России; Опыт историософского анализа

Все это стало конвертироваться во власть, а власть в собственность. Возможным стало все - все, что становится фактором обретения власти и собственности. Так были задействованы факторы отбора в элиту, которые исключают ее становление в качестве элиты. То, что под ней подразумевается, готово прогибаться под любые интересы, любые идеи и любую идеологию, лишь бы они были гарантами либо сохранения власти и собственности, либо средствами их достижения. Российская элита обнаружила колоссальную политическую мимикрию: всякий раз приобретать политическую окраску в зависимости не от того, какая в настоящее время Россия, а от того, какая в ней в настоящее время власть.

В итоге элита идет не за Россией, а только за властью, тем самым превращая Россию в нечто не во имя чего, а посредством чего осуществляется ее бытие в истории. Главным историческим поводырем оказывается не вечное в России, а преходящее в ней - власть. Итогом стало и другое: Россия и до Августа 1991-го и после него не имеет до конца идентичной своей исторической и национальной сущности национальной элиты. Противоречие, сложившееся между национальной сущностью России и вненациональной сущностью ее политических элит, трансформируется в другое противоречие - между необходимостью продолжить историю России как России и неспособностью политической элиты это осуществить.

Дело, таким образом, не только в том, что часть властной элиты в своих отношениях со страной и нацией постоянно стремится к воспроизводству тоталитарных форм отношений, строить их так, как будто она приватизировала не только государство, но и историю и даже саму нацию. Дело еще и в другом - властная элита в России, ее значительная часть не имеет национальных ценностей в основании своего сознания. Отчужденная от них, она оказывается отчужденной и от России, отчужденной уже в ценностях самого своего сознания. Она не знает или даже хуже того - просто не хочет знать, на каких принципах, ценностях и идеалах основывать свое политическое бытие. И как следствие этого, в лучшем случае держится за столб дыма абстракций, в худшем - за коррупцию, и при этом в условиях, когда дует суровый ветер истории, не прощающий безосновных, не укорененных в национальной почве способов бытия в истории.

Для властной элиты современной России пробил час исторической истины, когда она должна определиться: политической элитой какой страны и нации она является - Великой России или НЕ-России. Россия находится в точке духовной и исторической бифуркации, и многое будет зависеть от того, за кем пойдет сознание вообще и властной элиты прежде всего. Пора заканчивать национально безосновное и анонимное бытие России в истории. Пора осознать, что ценности национальной, исторической и цивилизационной идентичности - это и есть тот камень, отвергаемый строителями, но который и должен лечь во главу угла всякого бытия России в истории. Властная элита России стоит перед выбором: если она хочет, чтобы Россия шла за ней, а не против нее, для этого необходимо, чтобы она шла за Россией, отдалась внутренней логике ее исторического развития - и цивилизационного, и формационного.

Властная элита России - это плоть от плоти ее интеллигенции. Противоречия и зазоры, существующие здесь между властью и интеллигенцией, не носят принципиального характера. В своей основной массе властная элита России рекрутируется из духовной, во всяком случае, именно здесь, в этой среде находит самые глубокие духовные факторы детерминации своего поведения в истории. А потому не только всякий народ достоин своего правительства, но и всякая его мыслящая часть. Она определяет если не все, то многое в сущности существующей власти. И многие ее пороки - это перенесенные во власть пороки мыслящего слоя нации, среди которых главным является ее вненациональность.

Еще Г.П. Федотов в качестве характерологической черты русской интеллигенции выделял ее национальную и историческую беспочвенность. "Русская интеллигенция есть группа, движение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей"1. И это странное сочетание идейности с беспочвенностью этой идейности, ее вненациональностью только усилилось за XX столетие, в его конце завершившись полной национальной аномией и анонимностью мыслящего слоя нации. В этом смысле национальная аномия и анонимность властных элит в России - это продолжение и выражение во власти национальной аномии и анонимности большей части российской интеллигенции, которая окончательно запуталась во всех идейных "измах" ХХ столетия, на этой основе основательно запутав и страну, и нацию. Вненациональность отечественной интеллигенции, пожалуй, единственный случай в мировой истории, когда та часть общества, которая, казалось бы, самим своим местом в социальной структуре общества и общественно-экономическом разделении труда призвана выражать и воплощать самые сакраментальные черты национальных начал собственной истории, если не предает, то остается безучастна к судьбам этих начал и, следовательно, к судьбам собственной нации и истории.