Постижение России; Опыт историософского анализа

До каких же пределов экономического, социального и духовного оскудения бытия надо довести нацию, чтобы она, в сущности, отказалась от воспроизводства самих демографических условий для продолжения собственной истории, от самой себя и от своей истории. Ответом на все это, на демографическое и суицидальное помрачение нации, на вызов самим основам ее бытия в истории может стать только одно: решительная и принципиальная русификация-национализация русской нации, обретение ею развитых и адекватных ее сущности национальных форм бытия в истории. Пора осознать, что нация не может воспроизводить себя в истории и вне воспроизводства основ своего национального бытия в истории. Не только вне благоприятных социально-экономических условий, но и вне национальных условий как таковых, тех, которые определяются как раз национальными формами бытия в истории, начиная от развитых форм национального сознания и самосознания и кончая формами национального единства и национально солидарных способов действия в истории. Нация не может демографически быть, не будучи до этого прежде нацией.

Таким образом, ответ на демографическую угрозу самим основам национального бытия в истории должен стать национальным, средствами национального возрождения исторической и национальной России. И если он не станет таковым, то он вообще не станет никаким, его просто не будет в качестве ответа на вызов депопуляции русской нации. Она стала трагическим апофеозом всего ХХ века истории России, однозначным демографическим приговором всему этому столетию как столетию вненационального развития, безумию его национального беспамятства - и коммунистического, и либерального.

Все вызовы, перед которыми стоит Россия в начале нового тысячелетия своей истории, это вызовы самим основам стабильности ее исторического бытия и развития. И нет никакой необходимости в том, чтобы доказывать очевидное факт нестабильности общества, в котором мы живем. Скажем больше нестабильности самой нашей истории в целом за ХХ столетие, особенно в его начале и конце. Это общее мнение всех: бедных и богатых и тех, кто балансирует между ними; власть предержащих и лишенных всякого отношения к власти и тех, кто ее только обслуживает; отягощенных знанием, культурой, мудростью, просто здравым смыслом и свободных от всего этого - для всех нас история России в ХХ веке стала временем непомерных человеческих испытаний и страданий, временем колоссальной исторической и национальной дезориентации, последствия которой только сейчас по-настоящему начинают осознаваться. Целые поколения успели народиться, состариться и сойти в могилу, так и не испытав экономической, социальной и духовной умиротворенности, которая привносится в общество стабильностью исторического бытия и развития. Стойкая нестабильность бытия и развития в истории - это историческая патология, преодолеть которую, как и всякую патологию, можно только осознав причины, ее порождающие.

Прежде всего, необходимо осознать общую природу социальной нестабильности. Не следует полагать, что наиболее стабильно то, что в наименьшей мере подвержено изменению. Постоянство свойств, связей и отношений, максимальная отдаленность от процессов изменения отнюдь не являются гарантией устойчивости вообще и социальных систем тем более. То, что пытается сохранить себя, не изменяя, обрекает себя на один из самых худших видов нестабильности - застой. Он создает лишь видимость стабильности. На самом же деле застой - скрытая форма нестабильности, способ ухода от решения проблем, откладывания их решения. Застой, как вид изменения, может быть как явным, так и скрытым. В первом случае, воодушевленная идеей "держать и не пущать", власть может использовать всю мощь государства, политического, экономического и идеологического принуждения в целях сохранения отживших форм социальности. Во-втором, господствующий политический режим может, и порой весьма искусно, имитировать изменения. Но все они, в конечном счете, оказываются нацеленными на то, чтобы как-то так все изменять, чтобы ничто не менялось, особенно по своей сути.

В итоге за внешне благополучной оболочкой застоя скрываются накапливаемые противоречия и проблемы, которые рано или поздно, но взрывают общество и с тем большими последствиями для общества, чем больше и дольше оно цепляется за отжившие, застойные формы социальности. Стабильность, которая приобретается стремлением к вечному сохранению сложившихся форм социальности, превращается в свою противоположность - в источник постоянно и неуклонно нарастающей нестабильности. Стабильность общества и его истории обеспечивается не вечностью сохранения сложившихся форм социальности, а вечностью их изменения.