Постижение смысла

Существенное значение всегда имеет сам подход – сама последовательность шагов – это вовсе не притязание на истины в последней инстанции.

«Закругление» они обретают никогда не в завершенности и в иллюзорном «доведении до готовности», но во внутренней плотности-насыщенности сокрытого движения вопрошания.

Все лекции историчны [глубинно-бытийно] (geschichtlich), они полагают основу истории (geschichtegriindend), но никогда не историчны [проверхностно] (historisch).

Тот, кто станет читать их только непосредственно и слушать как историческую (historische) презентацию некоторого произведения-учения, и тот, кто после этого станет сравнивать концепцию с другими, уже существующими, что-то высчитывая-рассчитывая при этом, или использует для «улучшения» их – тот еще не понял ничего.

Лекции все принадлежат к кругу решения той задачи, которая в наброске «О событии» названа «подачей, вводом мяча в игру». Возможно, Некоторым Немногим в более поздние времена удастся познать из основного движения умалчивания то, о чем умалчивалось и, исходя из этого, ввести в свои границы выразительно и членораздельно сказанное. Но, вероятно, все так и останется погрязшим в исторических (historischen) расчетах-вычислениях, и будет найдено неизбежное здесь всезнайство, убежденное в том, что все это будет «превзойдено» «в вышедшей тем временем литературе».

В отдельных лекциях и, тем более, при сопоставлении их между собой обнаружатся некоторые повторения, которые, однако, схватывают то же самое, исходя из различных ситуаций мышления, и, тем самым, взаимно опираются друг на друга.

Тем более обнаруживаются «противоречия» и изменения ранее сказанного – без того, чтобы это когда-либо отмечалось особо.

Из лекций – прежде всего, связанных с Аристотелем – большинство материала было превзойдено благодаря развернутому позднее более изначально вопрошанию – к устранено.

Некоторый пригодный к употреблению, но уже перенятый на различных путях от других материал содержится еще в интерпретации «Софиста»[159] и в лекции о риторике Аристотеля[160].

Существеннее, чем эти сделанные ощупью попытки, было в перспективе понять – переходя от постановки направляющего вопроса (Что есть сущее-бытующее?) к постановке основополагающего вопроса (Как сущит истина пра-бытия?) – философию Аристотеля как первое завершение первого начала западной философии – чисто греческое, свободное от всяческого прохристианивания и сходластики, отделенное от всего и всяческого старого и нового гуманизма.

Во всех лекциях сделанные по тому или иному поводу замечания в связи с разными моментами реальной ценностью не обладают. Нигде не входило в намерения вступать в полемику с философской ученостью современников. Те или иные указания и ссылки представляют собой, по большей части, ответы на вопросы, заданные слушателями. Важнее всего для понимания разворачивания вопрошания – начиная с «Бытия и времени» – лекции, прочитанные с 1930/1931 года (Гегелевская феноменология духа)[161] и вплоть до лекций о Ницше[162].

Лекция, прочитанная в летнем семестре 1933 года[163] была признана неудовлетворительной решением ректората.

2. Доклады

И они тоже полностью выросли в процессе работы и следовали за ее ходом. Кое-что в них порой не было оценено в подготовительных работах, но они были важны в плане постановки вопросов. Когда они были опубликованы несколько лет спустя после прочтения, они так же еще не опоздали, не устарив.

3. Наброски к этюдам

По ним не всегда можно проследить действительный ход производимых работ; верное представление о нем дают «протоколы», которые всякий раз имеют различную «ценность» – также и там, где они сообщают «дословно», они никогда не приводят вопросы так, как я их ставил и проговаривал. «Наброски» содержат – с разной степенью подробности – важнейшие дополнения – будь то к лекциям, будь то к самим работам, составляющим учение. Важны, например, этюды о «Федре» Платона[164] о феноменологии духа Гегеля[165] (здесь протоколы особенно хороши), о монадологии Лейбница[166], о критике способности суждения Канта[167], и о Шиллере, и об объяснении лекций о Ницше (летний семестр 1937)[168].

4. Подготовительные работы к учению (ср. к Nr. 7)