Постижение смысла

Словесная формула: Пра-бытие есть Ничто сказывает наивысшую двусмысленность – особенно потому, что она подает пра-бытие как самое что ни на есть ничтожное-недостойное-неценное, и презентует его сущность как самое что ни на есть сомнительное, стоящее под вопросом. Эта словесная формула есть признание излишности всей и всяческой философии – в той мере, в какой она считается-признается мышлением бытия. Эта словесная формула переводит постижение смысла в область лишенного всяких опор и подпорок и говорит о свободе для освобождения в без-дно-основе бездны как о нужде-потребности в сущности истины пра-бытия, которая должна лечь в основу – без чего человеку остается заказанной-закрытой-недоступной богоспособность, – а, тем самым, остается недоступной и возможность еще раз встать в истории пра-бытия перед выбором и достойно встретить в этом стоянии-позиционировании основополагающей принадлежности пра-бытию через творение истории желание-нужду богов, подобающе ответив на нее, и бросить свою сущность на службу приуготовления их божественности, дабы она отдала себя, сгорев без остатка, в тлеющем, подобно угольям, пра-бытии, а взамен обрела его себе как свечение тишины и покоя, в котором все, что достойно бытия, из простоты своей единственности-уникальности, расточает себя без остатка в достойном бытия и проистекает из отвержения расточения без остатка, что создает богатство редкостного и высокого и вновь возвращает-вбирает его в сокровенное, в котором – будучи удаленными-изъятым из публичности махинативности – мгновения пра-бытия возвращаются-обращаются друг к другу и только и создают «вечности» ее время.

Постижение смысла осталось бы бессмысленным, оно не располагало бы положенным ему пространством истины, если бы оно с давних пор в истории пра-бытия не осуществляло само невиданно-большого и молчаливого прикровения пра-бытия, каковое прикровение еще только требуется привести к познанию и к признанию – посредством спуска со стапелей на воду вопроса об истине пра-бытия.

Однако что «означает» это иное начало истории пра-бытия, не ведает никто. Несомненно только одно: то, что всякое «историческое» («histori sche») возвращение вспять (христианство) и всякий «технический прогресс» уже давным-давно происходят вне пути, на котором может осуществляться выбор. Никакое объяснение сущее-бытующего (через посредство бога-творца и бога-спасителя) и никакое признание власти-господства суще-бытующего (посредством простого признания налично данной под руками и на тысячу ладов исторически (historisch) отягощенной «жизни-самой-по-себе») не смогло бы ни в каком случае добраться до пра-бытия и повернуть человека, оставив в то Между, в обстояниях которого он оставался бы столь же бесконечно удаленным от его собственной сущности, сколь и от божественности бога, чтобы в такой дали, со столь дальнего отстояния сам приблизился в познании к дерзновению пра-бытия и его необходимости.

Внезапное вторжение – прихождение пра-бытия в уже однажды раскрытое до непотаенности (посредством истории первого начала) сущее-бытующее есть со-бытие со-бытования с бытием, до которого – в качестве оберегающих стражей – могли бы дорасти только те, кто произойдут из великого раз-собствливания суще-бытующего в целом (его покинутости бытием) и посредством его станут приведенными в ужас, каковое приведение в ужас останется основным настроением, из которого откроется-взойдет истина словесной формулы: пра-бытие есть ничто, ранг сущности которого не достигает никакой силы-власти.

Так гласит закон иного начала.

Постижение философией самой себя ставит ее в ее сущность, не оставляет ей возможности для уклонения в постороннее-попутное и привносимое задним числом. Постижение смысла есть понуждение к необходимому – полагать основу пра-бытию.

Философия есть основополагание.

Основополагатели – грюндеры – это те, кто, изменяя суть пра-бытия, приводят свое сущение на основу изначальной сущности истины. Творящие-создающие, напротив, всякий раз только обновляют и умножают суще-бытующее. Каждый грюндер есть также творящий-созидающий – в каком порядке это перечислять, для него самого безразлично. Но не каждый творящий-созидающий есть уже грюндер, полагатель основ. Грюндеры – это редкие среди уникальных. Их уникальностью они «обладают» потому, что они никогда не находят в готовом виде то, что обеспечивает им их позицию и позу, но вынуждены проектировать-набрасывать это как самое сомнительное и стоящее под вопросом – как наиболее заслуживающее вопрошания и, не имея защиты и опоры, должны отстаивать его, выдерживая нападки.

Грюндеры определяют едва улавливаемые-замечаемые начальные и переходные времена существенных эпох.

В свете-просвете обоснованного ими предстает буря тех выборов, которые не определяются пред-заданным, но только и поднимают в свою сущность решаемое посредством выбора и то, что надлежит решить посредством его.