Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Несмотря на свою очевидную интеллектуальную ценность, модель, предложенная Гамбеттой, не рассматривает случаи, когда официальное лицо одновременно является и агентом, и принципалом. В то же время внутри государственного бюрократического аппарата только те, кто находятся в самом низу, могут считаться агентами в чистом виде, а идеальными принципалами могут быть только люди на самом верху[36]. Все, кто находятся посередине, являются (прямыми или опосредованными) принципалами тех, кто под ними, а также (прямыми или опосредованными) агентами тех, кто находится выше в иерархии.

Отсюда вытекают две проблемы, в связи с которыми множество разновидностей коррупционного сговора, присущих посткоммунистическому региону, не может быть описано в простой конструкции принципала – агента. Во-первых, если мы определяем коррумпированного актора как только лишь агента, а его непосредственного начальника – как его принципала, то ситуация лишается контекста того государства, в котором совершается акт коррупции. Контекстный анализ должен учитывать, что актор является как принципалом, так и агентом, и в связи с этим необходимо помещать его на соответствующий уровень государственной иерархии. Если этого не делать, то мы получим бесконтекстный анализ коррупции, при котором ее сравнительная типология, возникающая на разных уровнях государственной иерархии, становится невозможной. Вторая, тесно связанная с первой проблема заключается в том, что конструкция Гамбетты исключает возможность сетевой коррупции, поскольку фокусируется только на трех типах акторов. Так, если П в рамках иерархической структуры государства находится не в самом ее низу, то есть не является только лишь агентом, но также и Д, он может использовать своих подчиненных (своих П) в качестве посредников для содействия в коррупционной сделке[37]. Иначе говоря, можно сказать, что эта вторая проблема исключает возможность того, что доверитель может быть также и развратителем, что особенно распространено в посткоммунистическом регионе, где коррупция навязывается сверху вниз.

В теории более сложная модель принципала – агента может охватить случаи сетевой коррупции на уровне государства. Однако мы полагаем, что на практике для создания наиболее прозрачной типологии посткоммунистической коррупции необходимо построить аутентичную аналитическую структуру. Для этого следует начать с акторов, принимающих участие в коррупционной сделке, учитывая (1) как частных, так и публичных акторов, при условии, что нас интересует коррупционный сговор, а также (2) иерархию публичных акторов. Исходя из этого, можно выделить три типа акторов по уровню их формальной позиции: частные акторы, административные служащие и правительственные акторы. Два последних типа принадлежат к сфере политического действия, однако крайне важно отделять их друг от друга, поскольку государственное администрирование (бюрократия) осуществляет законы, контролирует их соблюдение и участвует в регулярной работе государственных институтов, тогда как правительственные акторы создают законы и регулируют государственное администрирование[38]. Все три уровня формальных позиций можно разделить на подуровни, однако для нашего исследования следует провести единственное различие: между акторами, принадлежащими к элитам и принадлежащими к неэлитам. Общее определение элит и неэлит можно найти в начале Главы 2 [ 2.2.2]. Здесь же нас интересует отличие между ними в зависимости от трех упомянутых выше уровней:

• среди частных акторов неэлитами являются обычные граждане либо мелкие или средние предприниматели, а элитами – главные предприниматели или олигархи;

• среди административных служащих неэлиты – это чиновники, задача которых быть в непосредственном, повседневном контакте с частными гражданами, тогда как элиты – это начальники чиновников из неэлит (то есть главы правительственных департаментов или государственных организаций, которые с точки зрения граждан остаются в тени);

• среди правительственных акторов неэлиты – это члены законодательных или контрольно-надзорных органов местного самоуправления, которые не являются частью исполнительной власти, тогда как элиты – это главы центрального или местного правительства, такие как мэр, премьер-министр или президент[39].