Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

В Таблице 5.2 мы резюмируем все главные характеристики шести типов коррупции. Мы также добавили в таблицу еще одно измерение: «характер коррупции». Оно встречается в существующей литературе и помогает отличить незначительные коррупционные сделки на свободном рынке, заключаемые между частными акторами и мелкими чиновниками, не принадлежащими к элитам, – то есть мелкую коррупцию – от крупномасштабных сделок с огромной прибылью, заключаемых между государственными акторами внутри криминально-государственной модели, то есть крупной коррупции[63].

Кто-то может возразить, что протекцию для корешей можно также назвать «крупной коррупцией», как, собственно, и захват государства снизу вверх, тогда как сговор, инициированный государственным органом, не всегда подразумевает более крупные суммы коррупционных денег, чем протекция для корешей. На подобное возражение у нас есть два ответа. Во-первых, в своем описании коррупции мы используем идеальные типы, а значит, мы стремимся не к тому, чтобы точно описать каждый конкретный случай, а к тому, чтобы обозначить систему координат, с помощью которой эти случаи можно исследовать [ Введение]. Во-вторых, нам кажется, что, с точки зрения идеальных типов, сговор, инициированный государственным органом, является примером более крупной коррупции, чем протекция для корешей, потому что первый тип является системным, и в его рамках выстраиваются стабильные каналы для увода бюджетных средств в частные руки, охватывающие всю государственную организацию.

Таблица 5.2: Главные характеристики шести типов коррупции (типы принудительной коррупции отмечены серым цветом)

Эти две мысли приводят нас к необходимости сделать важную оговорку. Литература о коррупции обычно использует понятия «системной» и «эндемичной» коррупции как синонимы, когда говорит о «коррупции, интегрированной в политическую, социальную и экономическую системы в качестве неотъемлемых элементов этих систем»[64]. Однако такой взгляд не позволяет нам отличить случаи, когда коррупция становится повсеместной, от тех случаев, когда она целенаправленно трансформируется в единую коррупционную систему усилиями некоего организатора на самом верху. Например, к первому случаю могут относиться такие социально принятые формы коррупции на свободном рынке, как «денежная благодарность», существующая в большинстве посткоммунистических стран Восточной Европы (пациенты регулярно доплачивают сверху докторам и медсестрам в государственных поликлиниках и больницах, так как без подобной доплаты бывает почти невозможно добиться нормального обслуживания)[65]. Такие сделки не организованы в единую систему, происходят нерегулярно и только при личной встрече, а каждая пара акторов, вовлеченных в коррупционный обмен, не принадлежит ни к какой коррупционной сети. Очень важно отличать такие сделки от сговора, инициированного государственным органом, захвата государства сверху вниз и снизу вверх, а также от криминально-государственной модели. Во всех последних случаях коррупция систематизирована неким актором, то есть организована как совместное функционирование или сеть с постоянными связями и сложной коррупционной моделью. Поэтому мы считаем необходимым провести следующее различие:

• Коррупцию можно назвать эндемичной, если она становится социальной нормой, то есть неформально принятым поведенческим стандартом, разделяемым большинством социальных акторов. При этом она не подкреплена организующими усилиями центральной политической воли и приводит лишь к довольно большому количеству нерегулярных коррупционных транзакций между разными людьми.

• Коррупцию можно назвать системной, если она становится системой, то есть коррупционной машиной с постоянными связями. При этом она подкреплена организующими усилиями центральной политической воли и приводит к регулярным коррупционным транзакциям между определенными людьми.

Антонимами эндемичной и системной коррупции являются «эпизодическая» и «несистемная», соответственно. Как пишет Жан Картье-Брессон, в случае несистемной коррупции «не существует правил игры, а коррупционный обмен по своей природе нестабилен и совершается между акторами, которые изначально не знакомы друг с другом. В таких условиях существует высокая неопределенность как по отношению к сумме транзакции, так и по отношению к ее результату»[66]. С другой стороны, при систематизации коррупция выводится на уровень «политического, экономического и социального обмена. Происходит организация коррупции социальными сетями, что позволяет по-настоящему институциализировать этот процесс»[67].