Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2

Пожалуй, уместным завершением разговора о Венгрии может быть обсуждение конкретных данных о нормализации коррупции: то есть шансов на победу, которые имеют компании, аффилированные с приемной политической семьей. Как объясняет Тот, если мы знаем, сколько раз та или иная компания побеждает и проигрывает, можно определить общую вероятность победы для этой компании, используя простую формулу (вероятность = количество выигранных тендеров / количество проигранных тендеров)[88]. По этой формуле компании, принадлежащие главному экономическому подставному лицу Виктора Орбана Лёринцу Месарошу [♦ 5.5.4.3], имеют самые высокие шансы на победу в тендерах на строительные работы (на уровне 9.9). Этот показатель намного превышает шансы известных зарубежных компаний, таких как Colas (1.78), Strabag (2.57) или Swietelsky (1.61). Если взглянуть на проекты, финансируемые из средств Евросоюза, Месарош имеет даже бóльшие шансы на победу, точнее, 28-кратный шанс на временном промежутке между 2011 и 2018 годами (два поражения против 56 побед). Также если мы взглянем на то, как эти шансы менялись со временем, то обнаружим, что шансы главных игроков строительного рынка на победу по большому счету не изменились, тогда как шансы компаний Месароша буквально взлетели в 2017–2018 годах, когда они достигли 46-кратного значения (одно поражение против 46 побед)[89]. Эти данные прямо указывают на то, что коррупционный «риск» превратился в нормализованную коррупцию, единственным риском внутри которой является маловероятный сценарий, что компания Месароша может проиграть тендер. Когда государство превращается в мафиозное государство, его главными мотивами становятся концентрация власти и личное обогащение политической элиты. Именно эти мотивы должны стать основанием для исследования политических действий в такой среде, а не идеал непредвзятого политика, заботящегося преимущественно об общественном благе и противопоставляющего себя коррумпированным административным служащим, время от времени злоупотребляющим своими полномочиями для достижения личной выгоды [♦ 7.4.7].

5.3.4. Измерение масштабов коррупции, криминальная экосистема и роль коррупционных средств в выживании режима

5.3.4.1. Критика мировых показателей коррупции

Подобно гибридологии, которая либо игнорирует наличие патрональных сетей, либо воспринимает их как отклонение от демократического идеала, исследования коррупции также обычно предполагают, что коррупция – это девиация, которую правительства и формальные институты пытаются устранить в стремлении к эффективной и более рациональной государственности[90]. С одной стороны, такой подход подразумевает превосходство формального над неформальным, что означает, что в первую очередь государственные чиновники действуют и думают в соответствии со своим правовым положением, а незаконные злоупотребления властью носят лишь вторичный характер. С другой стороны, этот подход аналогичен подходу неоклассической макроэкономики, который утверждает, что государство всегда действует по принципу общественных интересов и, соответственно, стремится снизить ненадлежащее использование государственных средств. Такие допущения, свойственные многим традиционным подходам в области исследования коррупции, включая те, на которых базируются мировые показатели коррупции, не позволяют осмыслить большинство из описанных нами типов коррупции, кроме коррупции на свободном рынке. Поэтому эти показатели не подходят для описания специфики коррупции в посткоммунистическом регионе.