Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей

Протезами, опосредующими интимность и делающими из человека ещё большего киборга, могут быть не только механические артефакты, но и медицинские препараты и вещества. И Пресьядо знает это лучше других — в книге Testo Junkie он описывает свой опыт принятия тестостерона, который он прописал себе сам, минуя фармакомедицинскую индустрию. Его квирный техноматериалистский проект — в рассмотрении тела как потенциальной биологической платформы для экспериментов с новыми идентичностями и политическими субъективностями; тело превращается в техно-органическую систему, на которой реализуется политическое воображение. Операции между гендерным переходом и биохакингом, эксперименты с модификациями телесности и чувственности, которые приближают конец биотехнической гегемонии фармакопорнокапитализма. Не каждый рискнёт мазать на кожу тестогель, но есть технологии и более зловещие, например, химсекс. Вечеринки, смазываемые запрещёнными в России и других местах веществами, появились ещё в 60–70-е в городских гей-комьюнити, но с появлением интернета, приложений типа Grindr, более доступных веществ, а также с сокращением публичных мест, доступных для гей-социализации, секс, совмещённый с принятием наркотиков, в начале 2000-х превратился в целую гей-культуру. В документальном фильме 2015 года Chemsex[264] на примере лондонского гей-комьюнити показывается, насколько это экстремальная практика и в каком чудовищном состоянии она зачастую оставляет людей. Исследование химсекса на основе глубинных интервью с тридцатью пациентами Московского научно-практического центра наркологии приходит к выводу[265], что в Москве (и, вероятно, других крупных городах России) химсекс среди мужчин, занимающихся сексом с мужчинами, широко распространён. Но есть и разница с тем же лондонским или нью-йоркским гей-комьюнити: в этих городах гей-сообщество это действительно сообщество, а не куча разрозненных людей, не связанных между собой никакими политическими/социальными узами, как в России. В первом случае у человека есть какая-то возможность получить поддержку от членов группы, во втором люди гораздо более изолированны.