Постоянная должность

— Потому, что, если бы это было явное самоубийство, люди стали бы задумываться о причине. Они могли бы начать просматривать его тетради, и все бы обнаружилось. А если это несчастный случай, то никто не станет интересоваться мотивами. Память о нем останется незапятнанной.

— Но он мог бы уничтожить тетради.

— Копии были у меня.

— А мог он предполагать, что вы станете продолжать его работу и все равно наткнетесь на это?

— Вряд ли, — тихо произнес Брэйд. — Он был невысокого мнения о моей способности продолжить подобную работу. Скорее всего он считал, что я просто заброшу эту тему, когда его не станет. Понимаете, мистер Доуни? Вы понимаете теперь, как подходит здесь самоубийство?

Доуни приложил руку к подбородку и с силой потер его.

— Я вижу, что подходит, но только не самоубийство, профессор! Все, что вы мне сейчас рассказали, — это вам отходная, понятно? Вы так изложили мотивы, по которым могли совершить это убийство, как я и не рассчитывал.

ГЛАВА 13

Брэйд смотрел на Доуни с крайней тревогой:

— Вы так скоро сбрасываете со счетов возможность самоубийства потому, что не понимаете, какое это ужасное преступление для ученого — фальсификация экспериментальных данных!

Доуни казался непроницаемым.

— Забудем пока о самоубийстве и рассмотрим это дело с начала до конца. Предположим, что парень не погиб. Предположим, что он довел до конца эту писанину. Что бы тогда случилось?

— Его мог бы поймать профессор Рейнк на защите диссертации на экзаменах.

— А если бы этот профессор не поймал его?

— Видите ли, вероятно, Рейнк его не поймал бы. Никому не пришла бы в голову мысль поставить под сомнение его ответы. Тогда он получил бы свою степень и опубликовал научную статью. Правда, в конце концов, когда другие экспериментаторы попытались бы подтвердить его результаты, все бы раскрылось.

— Могли бы они подумать, что он занимался подделкой?

— Поскольку ошибки столь серьезны, подобное подозрение могло бы возникнуть.

— А как бы это отразилось на вас, проф?

— Ни к чему хорошему это не привело бы, — пробормотал Брэйд. — К чему отрицать?

— Может быть, это нанесло бы вам большой вред?

— Пожалуй, да.

— Возможно, кое-кто подумал бы, что вы помогали ему подделывать. Это возможно?

— Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог даже предположить такое! — с негодованием воскликнул Брэйд, хотя и подумал о злобности Рейнка и о том, на что тот был способен.

Доуни спокойно наблюдал за ним.

— Или, может быть, они просто сказали бы вам, что парнишка вытворял свои фокусы под самым вашим носом потому, что вы были не в состоянии разобраться в его работе, и парень понимал это…

Брэйд покраснел и промычал что-то нечленораздельное.

— …Так что, если бы вы узнали о подделке, скажем, месяц назад, а не сегодня…

— Я узнал сегодня, — возразил Брэйд,

— Я этого не отрицаю. Я просто предполагаю. Если бы вы узнали об этом месяц назад, вам пришлось бы как-то замять это дело, вам не так-то просто было взять и разоблачить парня, правда? Может быть, единственный выход для вас заключался в том, чтобы устроить парню «несчастный случай», избавигься от его тетрадок и похоронить всю эту историю?

— Вплоть до этого дня у меня были намерения продолжить его работу. У меня есть свидетели.

— У вас есть, может быть, свидетели, которые слышали, что вы это говорили. Но собирались ли вы сделать это на самом деле?

— Теперь это исключено.

— А если бы я не пришел сюда сегодня, открыли бы вы кому-нибудь настоящую причину, почему не можете продолжать работу парня?

Брэйд сжал губы.

— Теперь вы понимаете, что я имел в виду, говоря об отходной: то что вы узнали о подделке сегодня, а не раньше, подтверждается ведь только вашими словами.

В раздражении Брэйд спросил:

— Вы собираетесь арестовать меня?

— Нет.

— Почему?

Доуни рассмеялся:

— Я пока еще не уверен, что это сделали вы, проф. Я все еще вожу мяч по полю. Но дело в том, что вы находитесь в затруднительном положении, поэтому вам лучше всего помочь мне, если вы хотите выбраться. Если не вы убили, то кто?

— Не знаю.

— Никаких подозрений?

— Видите ли… я не располагаю достоверными данными, позволяющими мне подозревать кого-нибудь, а называть фамилии наугад было бы несправедливым и трусливым.

Доуни пошевелился в своем кресле:

— Вы необыкновенный парень, профессор. Обычно люди не скупятся на ядовитые замечания о других. Убеждая себя, что помогают раскрыть ужасное преступление, они вроде себя оправдывают. Почему же вы не такой?

— Разве попытка бросить подозрение на других поможет мне?

Улыбка Доуни стала шире.