Постоянная Крата

На нормальном языке программа в общих чертах выглядела бы так:

«Сними копию моей личности. Сознания, подсознания, мика с его памятью. Сохрани. Затем убери все это из моего организма до полного исчезновения признаков и введи в меня приоритетную программу „ПП“. Далее: введи в мой мик программу, по которой через каждые двадцать три конвенционных часа моя личность будет возвращаться в тело – на один час, отключая на это время Номен. Буду вызывать тебя по ВВ-связи».

Взбодрившийся Вратарь счел своим долгом предупредить:

«Предупреждаю: твоя копия лишится выхода к Высоким Силам, поскольку тонкие тела останутся в организме».

«Придется обойтись своими силами».

Мне почудилось, что он вздохнул прежде, чем заверить:

«Программа принята».

Чушь, конечно. Вздохи – только людская слабость.

…Все это заняло немало времени. Но даже долгие сроки приходят к концу. А мешкать не по делу я никак не мог себе позволить. Потому что где-то там ждала меня Лючана…

– Вратарь!

– Слушаю, хозя…

– Я отдыхаю. Ни с кем не соединять… кроме хозяйки.

(А вдруг она действительно появится на пороге? Ладно, пусть думают, что чудес не бывает, – но я-то знаю, что они есть!)

– На вопросы отвечать только: хозяев дома нет, когда вернутся – нет информации.

– Да, хозя… шшш…

– Меня не будить. Проснусь сам.

– Да, хххх…

Просто беда с Вратарем. Ничего. Вот вернемся…

Спать. Господи, до чего хочется спать. До чего…

Пожалуй, больше на Теллусе делать мне нечего.

15. Пат Пахтор

«Трехдюймовый болт им в задницу! Ну полный бардак: человек уже не может спокойно доехать туда, куда хочет, куда ему нужно, хотя заплатил, между прочим, свои кровные, в трудах заработанные, и не так уж мало отдал, три язвы всем им на передний хвост! Я думал, только у нас на Кантре такой беспредел, а выходит, что и везде то же самое. Где же хваленый „Транскерновский“ порядок, а может, и вообще не стоило с места трогаться – жил ведь, в конце концов, не хуже людей, даже получше некоторых…»

Именно такие, а может, еще и другие, похлеще, мысли стали приходить в голову Пату Пахтору, как только он – как и прочие третьего класса пассажиры, да, наверное, и не только третьего – понял, что происходит что-то не то, завезли их куда-то не туда и принимают не должным образом. Пат в своей жизни поездил немало и давно уже научился понимать, что к чему. Явно произошла какая-то накладка, и ничего доброго от этого ожидать не приходится.

Понял, конечно, не он один; но у него первого хватило характера, чтобы подойти уверенным шагом, пошевеливая плечами, к корабельщику, спустившемуся на эту палубу, самую нижнюю, да и не в одиночку, а еще с каким-то типом, у которого на морде было выбито четко, как заводской номер на изделии, что парень этот даже не из таможенной полиции, а откуда-то еще покруче. И если корабельщик выглядел каким-то удивленным, скорее даже растерянным (а на кораблях проявлять такие чувства не полагается, что бы там ни творилось у тебя внутри), то этот пучеглазый – ему словно бы два бильярдных шара вколотили в глазницы, настолько в них отсутствовало всякое выражение – смотрелся так, словно ему не терпелось услышать хоть одно словечко от кого угодно – и он сразу полезет за дистантом, который болтался в кобуре у него на поясе. Никак не компанейским парнем выглядел этот мужик, и, повторим, только у Пата Пахтора хватило характера сделать вид, что он этого второго вовсе и не замечает, но официально обращается именно и только к представителю экипажа того грузопассажирского, на котором и вместе с которым все они сейчас находились в какой-то неизвестной точке пространства, но уж точно не в космопорте. Об этом человеку понимающему докладывало хотя бы полное отсутствие какой-либо информации на табло, а еще больше – то, что панорамный обзорный экран, имевшийся, как и полагается, на потолке в середине палубы, не давал никакой картинки, а был выключен.

И вот Пат Пахтор остановился перед этой парочкой и поспешил задать вопрос, пока те еще не сподобились рта открыть; Пат давно знал, что вести игру самому – куда выигрышнее, чем отбиваться:

– Лейтенант, пассажиры выражают недовольство: почему нас подняли из капсул не после финиша, как полагается, а неизвестно где? Почему нет никакой информации? График полета написан на каждом билете, и любой из нас видит, что он грубо нарушается и этим нам наносится прямой ущерб. Пассажиры хотят и имеют право знать: что происходит?