Постоянство разума

Мои опасения постепенно рассеивались. Сидя, она была ничего, как будто вся ее привлекательность заключалась в пышной груди, в проницательных глазах, в круглой головке с очень светлыми, зачесанными вверх волосами, которые оставляли открытыми шею и мочки ушей с зелеными клипсами – в тон длинным, уходившим под декольте, бусам. У нее было румяное лицо без единого намека на морщины вокруг глаз или на лбу. Болтая, она могла даже казаться милой – пусть бы только говорила о Лори.

– Она приняла лекарство и каждые два часа полощет горло. Через пару деньков поправится… Интересно, – она даже как бы вся подобралась, – где это вы познакомились? – Разве Лори вам не говорила?

– Как бы не так! «В баре „Прато“ меня ждет приятель, зайди, когда пойдешь домой, это по пути, его зовут Бруно» – и ваши приметы… От того, что у нее болит горло, она немного потеряла голос, – улыбнулась Джудитта. – Раньше у нее не было никаких секретов, а с некоторых пор такой скрытницей стала!

– Видите ли, мы встретились… случайно.

– Где же?

– В одном месте.

– Я вижу, вам обоим нравится напускать на себя таинственность. Плохо другое: я боюсь, у вас это серьезно, по крайней мере, у Лори.

– Что же тут плохого?

– Когда влюбляешься, – ответила она, – всегда плохо.

Так вот она Джудитта, ради. которой Лори пошла на такие жертвы? Это была неожиданная мысль, возникшая только и именно тогда, когда она прибавила, сидя передо мной в узенькой открытой блузке и раскачиваясь на стуле:

– Все мы через это прошли.

– А теперь наш черед, хотите вы сказать?

Она сделалась серьезной, грустной.

– Лучшего парня я бы не желала для Лори. Но вы выглядите таким молодым – и вдруг окажетесь ее мужем! Когда я подошла к вам, я было решила, что ошиблась. Уверена, вам нет еще и двадцати.

Я смерил ее презрительным взглядом – чтобы она не сочла меня оскорбленным; ее лицо оживилось, когда она извинялась.

– Я слишком любопытна, признаюсь. Но ведь я в самом деле ничего не знаю. Вы учитесь? Пожалуй, нет, не сказала бы. – И дальше – тоном, который опять же не оскорбил меня: – Особенно если судить по рукам.

Я нарочно разложил их на столе ладонями вверх.

– Да, они малость у меня огрубели…

– О, это и делает их красивыми. Что у вас за работа?

– Колдую вокруг фрезерного станка. Это вам что-нибудь говорит?

– И да, и нет. Значит, станок? А на каком заводе?

– «Паррини инкорпорейшн», – ответил я.

– Вот как! – воскликнула она. – У американцев! А где именно? Впрочем, там же, где все заводы, в Рифреди. Я не знаю вашего района. Мой отец – вы, наверно, слышали от Лори – перебрался туда, когда у меня уже была своя семья. Вы познакомились где-нибудь на автобусной остановке… случайно?

Несмотря на изрядную полноту, маленький рост и гладкую кожу на шее и на щеках, она все же походила на заводную куклу. Она не узнала во мне мальчика из типографии, и Лори ничего ей не рассказывала о нас. Она мне надоела, и я не стал скрывать этого. Она почувствовала, что разговор окончен, и встала из-за стола. Я последовал ее примеру, она оказалась мне по плечо, свежая, круглая, полногрудая бабенка, какая-то ужасно комичная. Но связь с Лори я мог поддерживать только через нее, и уж если Лори, пусть даже не удовлетворив ее любопытства, доверилась ей, то и мне следовало быть ей признательным.

– Не хотелось бы, чтобы вы сочли меня невежливым, – сказал я.

Она подождала, пока я расплачусь и мы выйдем из бара.

– А что же мне прикажете думать о вас? Вы меня немного проводите?

– Я на мотоцикле.

– Э, нет, на мотоцикле я не ездок, уж это точно. И потом, я живу недалеко.

– На набережной Арно, знаю.

– Я вижу, что в отличие от меня вы неплохо осведомлены… Да, у свекра со свекровью, не у меня, конечно, квартирка, хотя и небольшая, но зато в прекрасном доме, а у моего мужа – собственное предприятие.

На углу виа Монтебелло она протянула мне руку.

– Итак, что же я передам Лори?

– Что я надеюсь увидеть ее послезавтра. Чтобы она берегла себя. И что пока, – вырвалось у меня, – я шлю ей поцелуй.

– Ну и ну! – воскликнула она, как бы забавляясь. – Может, вы и меня поцелуете… так, случайно, чтобы я могла передать ваш поцелуй Лори?

– Послушайте, вы! – разозлился я. – Если Лори ничего вам не рассказывала, значит, и рассказывать нечего. Мне девятнадцать лет, я работаю фрезеровщиком, и вовсе не у американцев, а на захудалом заводишке, но скоро поступлю на «Гали». А о вашей семье я, сам того не желая, узнал предостаточно, поработав у вашего папаши.

Она засмеялась и дружелюбно хлопнула меня по плечу.

– Вот оно что… Ну, конечно, – повторяла она. – Теперь ясно, почему я так приглядывалась к вам – мне казалось…

Через некоторое время у решетки памятника Гарибальди она снова поинтересовалась:

– Тогда-то вы и познакомились? Но разве вы не были еще сущим ребенком?

Я рассказал ей о нашей первой встрече.

– С того вечера, – объяснил я, – вот уже четыре месяца, как мы не расстаемся. Но пока что мы не желаем иметь дела ни с родственниками, ни с друзьями, с нас хватает нас самих, а вас мы найдем, когда сочтем нужным.