Посторонний на Земле Лишних

В кровь выплеснулась порция адреналина. Поле зрения сократилось до гиены, ее образ стал восприниматься четче и ярче, остальной мир как будто окутала дымка. Эмоции исчезли, мысли стали быстрыми и кристально четкими вспышками.

***

Такое уже бывало со мной несколько раз, в случаях опасности.

Впервые я испытал такое состояние, когда мне было лет 10. Я шел по тихому переулку между ветхими заборами, вдруг из-за одного из них ко мне с лаем бросилась крупная овчарка. Уже тогда я был начитанным мальчиком и знал, что бежать или показывать страх нельзя, что у собак это включает рефлексы хищника. Тогда маленький мальчик впервые подавил свой страх, остановился, повернулся к собаке и заговорил с ней. Овчарка, совсем еще молодая, растерялась, остановилась, а затем, когда я поднял руку чтобы ее погладить, отстранилась и спокойно ушла обратно в свой двор.

Забавно, что эта история почти в точности повторилась позже, когда я был уже зрелым мужчиной. В абсолютно безлюдном зимнем парке из-за забора какой-то сторожки ко мне с лаем бросилась пара собак. Одна из них – московская сторожевая, второй – какой-то терьер примерно такого же размера. Я опять встал, повернулся и заговорил с ними. Они остановились. Когда я достал фотоаппарат, рыжая мясорезка засмущалась и, поджав хвост, убежала. Терьер ушел за ней.

***

Итак, на холм поднялась гиена.

Я плавно, чтобы не привлечь ее взгляд, опустился на колено и поднес СВД к плечу.

Я был не похож на обычную для зверя добычу, и если бы речь шла о земном хищнике, с большой вероятностью мы бы просто мирно разошлись. Но гиена совсем не походила на существо, которое задумывается о том, можно ли кого-то съесть или нет. И вообще задумывается о чем-либо.

«У нее нет лба!» – вспыхнула мысль. Голова гиены сверху была ограничена прямой линией, начиная с носа и кончая макушкой. Раз нет лба, значит нельзя попасть в мозг, спереди он защищен массивной верхней челюстью, к тому же он маленький.

«Массивная шея!» – еще одна вспышка. Гиена держала шею горизонтально, как бегущий волк, вытягивая голову вперед. Шея, состоящая из мощных мышц, плавно переходила в грудь, полностью закрывая ее спереди. Пуля вряд ли могла пробить такой слой мышц и достать до сердца или других уязвимых органов. А сверху голова, шея и спина формировали одну горизонтальную линию без горбов или впадин. Там тоже не было уязвимых мест.

«Если нападет – конец!» – прозвучало резюме. У гиены в передней проекции не было уязвимых для моей винтовки мест. Вообще. Массивные челюсти защищали мозг, мясистая шея – туловище. На передних ногах нижний сустав был не виден из-за травы, а верхний прикрыт мощными мышцами. Убить зверя можно было только сбоку – в голову, между глазами и затылкам, или в грудь, сбоку пуля могла пробить тонкий слой мышц и ребра.

Я навел прицел на висок зверя, но опоздал, – он повернул голову, увидел меня и начал тяжело разгоняться, слегка раскачиваясь туловищем.

«10 секунд!» – выдал мой мозг оценку того, сколько потребуется хищнику на то, чтобы пробежать пару сотен метров.

Опустив прицел на грудь, я выстрелил, потом сразу же еще раз. Гиена ускорилась и заревела.

«Да!» – крикнуло мое подсознание, руки совместили перекрестье прицела с раскрытой пастью, уловили ритм раскачивания цели и дважды быстро нажали спуск.

Зверь, как подкошенный, упал на бок. Попасть сквозь пасть в его маленький мозг я не мог, а вот зацепить толстый массивный позвоночник – очень даже мог. А может, пули пробили пару метров легких и по дороге нашли какой-нибудь жизненно важный орган.

«А она точно одна?» – не дал мне расслабиться мой внутренний собеседник.

Рука быстро выщелкнула магазин и заменила его на полный, голова огляделась.

В справочнике написано, что гиены могут охотиться стаями на рогачей. Тут нет рогачей. В остальное время вроде бы они одиночки. Хотя это показалось мне странным – львы, занимающие аналогичное место, живут и охотятся прайдами. В одиночку эта массивная туша вряд ли могла поймать юркую антилопу или быстрый аналог дикой лошади.

После недолгого ожидания я убедился, что никто меня съесть больше не пытается.

***

Напряжение немного отступило. Очень захотелось домой, в лагерь.

Все-таки я дошел до гиены, чтобы ее рассмотреть. Она была еще жива. Грудь медленно поднималась и опускалась, в ее горле клокотало. Я подошел со стороны спины, направил пистолет на ее макушку и выстрелил. Последний раз дернувшись, зверь затих. Рогов и привычки бодаться у гиены не было, так что сверху череп оказался не слишком прочным, пистолетная пуля его легко пробила.

Рассмотрел зверя подробнее.