Посторонним вход воспрещен

Распрямив, наконец-то, плечи, извечно сгорбленные у монитора, сладко потянувшись крепким еще, в меру тренированным телом, и от удовольствия завершенной сделки даже пристукнув ладонью по пластиковой столешнице рядом со встроенной клавиатурой, Род оглядел пустынную комнату, понимая, что остался один и — хуже того, кажется, упустил время для встречи с любовницей, но ни с чем несравнимое чувство гордости за так своевременно перекупленный дешевый контракт на третичную переработку вторичных отходов материалов бинарного использования стоило не только разового отказа от регулярного секса, но даже и просмотра нового, настойчиво рекламируемого повсюду блокбастера в соседнем с их офисом кинотеатре, куда большинство коллег как раз и направилось после окончания рабочего дня.

«Славно все-таки я подсуетился», — подумал Род, деловито посматривая в уголок монитора на неумолимо скачущие маленькие циферки, отсчитывающие время. Вот теперь следовало бы поторопиться, чтобы не лишить себя еще и полноценного ужина, хотя и работает кафе, в котором питался Род, круглосуточно, но вот оплачивает фирма своим сотрудникам питание только до двадцати одного ноль-ноль, а позже — извольте получать необходимую для нормальной жизнедеятельности дозу белков, углеводов и витаминов за собственный счет.

Привычным движением руки уложив в удобный ящичек стола свой персональный электронный блокнот, выданный ему, как и всем менеджерам среднего звена, опять-таки за счет фирмы, Род Печ встал, по-прежнему старательно разминая уставшие плечи, и быстрым, деловитым шагом направился из комнаты по короткому коридорчику к дверям туалета, изнутри сияющего чистотой синтетического кафеля стен и никеля труб, поражающего в этот поздний час тишиной и легким, будто волшебным, журчанием воды из неплотно закрытого кем-то из торопящихся сослуживцев крана небольшой ослепительной раковины под огромным, во всю стену, зеркалом в строго псевдометаллической раме.

«Не порядок это», — подумал Род и, аккуратно прикрыв кран, заторопился в царство белоснежных писсуаров. А возвращаясь обратно через пару минут, тщательно вымыв руки, неспешно протерев их рыхлым псевдобумажным полотенцем, уже выйдя из помещения, вдруг обнаружил рядышком с дверью туалета еще одну, совсем небольшую, как бы сливающуюся со спокойным светло-салатовым фоном коридорчика. Род Печ зачем-то остановился и задумался, он тысячи раз проходил мимо, десятки тысяч смотрел на эту, показавшуюся сейчас чем-то необычным, дверцу со строгой, но очень мелкой трафаретной надписью в правом верхнем углу «Посторонним вход воспрещен». Но никогда эта дверь не привлекала его внимания. Так что же случилось сегодня? таким удачным, в рабочем исключительно плане, вечером?

Род не понимал самого себя, когда осторожно, будто ожидая удара электричеством, землетрясения или строго начальственного окрика приглядывающих за порядком, тронул ладонью дверное полотно…

Ничего особенного за дверью не оказалось, разве что темновато было и пыльно так, как никогда в жизни не видел и испытывал Род на собственной, чистенькой, хоть и подуставшей за сегодняшний день, шкурке. И еще — даже в тусклом свете некой дежурной лампочки, забранной непонятно зачем решетчатым, частым футляром Род Печ с первого же взгляда разглядел голый бетон стен. Вот почему-то именно этот серый шероховатый на взгляд материал и произвел на менеджера по продажам послезавтрашних котировок самое сильное впечатление. Никогда в жизни до сих пор он не видел первоосновы тех самых стен, в которых жил безвылазно с момента рождения. И в доме его родителей, и в школе, и позже — на работе и в собственной квартирке, не говоря уж о многочисленных улицах-коридорах, скоростных лифтах, магазинах, кафе, кинотеатрах — везде стены дома-города были прикрыты, где красивейшими, а где-то и не очень, но обязательно функциональными пластиковыми панелями различных цветов и фактур.

Неприятный холодок прошелся длинной, тягучей волной по спине Рода. Но глупейшее человеческое любопытство, заложенное гораздо глубже, чем врожденная и усиленная годами работы в сфере менеджмента продаж и покупок осторожность — и вот уже менеджер среднего звена шагнул чуть дальше, чем следовало бы… одновременно выпуская из руки полотно двери, за которое держался, как за связующую нить между ним и оставшейся за дверным проемом его высокой цивилизацией. Дверь неприятно шелохнулась и без малейшего шума захлопнулась…