Пострадавшая магия

— Ты тут не лидер миссии, — сказал Брандт, вжимаясь в сидение. — И ты передаешь дело шестнадцатилетней девушке.

Это задело меня сильнее, чем я ожидала.

— В чем проблема? — сказала я. — Ты говорил, что отряд тебе как семья, и это хорошо. У тебя нет семьи снаружи? Кто-то должен был отправить тебя в академию научиться колдовать на латыни. Тебе плевать, что с ними будет, если ты нападешь на самых главных простаков в стране?

Брандт хмуро посмотрел на меня.

— Да, у меня была семья. И родители, что потеряли все деньги на тупых вложениях, а потом утонули, когда мне было пять, на отдыхе, который не могли позволить себе, а я остался с их родителями, которые не давали мне забыть, какое одолжение они оказывали, платя за мое обучение в академии и позволяя мне оставаться в их доме, если они вообще со мной говорили. Они уже думают, что я — худшее, что произошло с ними.

Я не сразу отыскала голос, а потом смогла выдавить лишь:

— Ох.

— Да. Так зачем мне ставить их выше жизней друзей на базе? Я делаю, что нужно. Если ты сделаешь то, что можешь, тебе не придется переживать из-за моей семьи, да?

Я сглотнула.

— Верно. Такой план.

Я переключилась на статью, которую читала. Сэм спрашивал, как добраться до Закера. Проблемой было, как мне себя вести внутри. Чем больше я знала о нем, тем лучше могла продумать разговор. Так к этому подошел бы кто-то, как Финн. Я хотела бы, чтобы он мог быть тут, говорить со своим талантом.

Закер казался неплохим, судя по фотографиям. Его седые волосы были короткими в военной манере, на длинном лице выделялась челюсть. Его глаза были теплыми, карими, и на многих фотографиях улыбка казалась искренней.

Он хвалил Конфед за их помощь военным простаков тут и за морем, но как-то раз сказал, что ему было больно думать, как эффективен он мог быть в ранние годы, будь у него такой талант, как у нас. Он явно порой представлял себя с магией. И следил за стараниями Национальной защиты.

Все в Пентагоне должны были осторожно относиться к поступкам магов, хоть и давили на нас для прогресса. Пара коллег Закера на записи говорили про «подтверждение верности» и необходимость конкретного управления, а не власти Конфеда. Судя по поведению полковника Алчидо на базе, они уже осуществляли многие идеи, нравилось это Конфеду или нет.

— Эй! — Десмонд улыбнулся. — Я подумал… есть чары, которые может никто не заметить, но они помогут нам, — его улыбка стала робкой. — Я насылал их на учителей, когда у меня были проблемы в детстве. Они немного успокаивают человека, и он начинает лучше к тебе относиться. Эффект не очень силен — я не рисковал, чтобы меня не поймали — но это пару раз спасло меня от наказания, когда я невольно шутил над детьми простаков.

— Что угодно, что поможет Закеру выслушать меня, — сказала я.

В колонке зазвучал механический голос, сообщая об остановке перед нашей. Мы почти прибыли. Сердце билось все быстрее.

Когда пассажиры вышли, и поезд поехал дальше, я прошлась по ряду, разминая ноги. Магия будто двигалась со мной, тянула меня за волосы, обвивала мои запястья. Я шла к дверям, а потом засомневалась, хотела ли возвращаться. Желудок мутило. Я смотрела на пейзаж, проносящийся снаружи, не зная, становилось от этого лучше или хуже.

Сэм подошел ко мне, остановился рядом и смотрел в окно минуту.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я потирала руки. Блузка, которую я одолжила для роли, была чужой, как и макияж на лице. Я хотела уже избавиться от всего этого.

— Брандт прав, — сказала я. — Все это моя идея. А если я не смогу зайти далеко? Если план не сработает, все люди в нашем отряде могут умереть ночью, — я подвела их. Родителей и Финна. Магию. Всех людей, что должны были дотянуться до магии.

— Рочио, — Сэм притих. Он прислонился к стене, криво улыбаясь. — Не знаю, поможет ли это, но… я рад, что ты затеяла это. Я рад, что поддерживаю твою миссию. Ужасов хватает и в отряде, и в… становлении Чемпионом, и во влиянии простаков. Мне никогда не нравилось, как это работает.

Я моргнула.

— Тогда почему ты остался?

— Я… мы с лучшим другом пошли на экзамен вместе. Победили вместе. Пошли на миссию вместе, — он вдохнул. — На втором году он наступил на магическую мину. Я не смог его спасти.

Мое горло сжалось.

— Мне так жаль.

Он пожал плечами, словно говоря «Что ты можешь поделать?», но он отвел взгляд.

— Я мог это предотвратить. Я не проверил поле так далеко. Я отвлекся на местного, с которым говорил. Я не подумал… а он умер. И я стал осторожнее после этого, но не мог даже подумать о вызове Конфеду, когда я даже не мог доверять своим суждениям. Как ты и сказала, а если бы я сделал только хуже?

— Тогда почему я не должна переживать? — сказала я.

Он поднял голову.

— Потому что я жалею, что тревоги сдерживали меня так долго. Может, я мог спасти кого-то, если бы выступил, что-то сделал или хотя бы попытался. Не знаю, получилось бы у меня с Закером, ведь я не чувствую магию как ты, но даже если ты решишь, что не хочешь брать эту ответственность, ее возьму я. Мне надоели сомнения. Мы дали этой системе задержаться.