Построить лестницу к звездам (СИ)

— Нескольких? Это Санса! Это Арья! Если оставить их там, кто знает, что с ними будет? Как скоро Джоффри решит снять их головы? Как скоро он решит осуществить их помолвку?

Робб вздрогнул.

— Конечно, я не хочу этого. Но если мы отдадим Цареубийцу обратно так легко, у нас ничего не останется для обмена. Я должен думать, как король…

— Наш дядя умер, чтобы спасти свою сестру от безумного принца. Отец выкопал для нее в земле самую большую гробницу. Если ты не договоришься с лордом Тайвином, то увидишь, как он…

— Я больше не буду этого слушать! — прервал Робб. Его лицо покраснело в цвет его волос.

Джон вышел из комнаты, словно оглушенный. Он направился прямо на кухню, наполнив мешок хлебом, сушеным мясом и несколькими мехами вина. Если он смог добраться до Риверрана от самой Стены, то поездка в Королевскую Гавань не должна вызвать никаких проблем. Никто на юге не знает его, и Призрак — единственное, по чему его можно опознать. Если он будет ехать за пределами Королевского тракта, задача вполне выполнима.

Дорога заняла менее двух недель. К тому времени, как он достиг Блошиного конца, он был весь грязный и истощенный; закупившись едой вдоволь на обратную дорогу в Речные Земли, Джон начал поиск лучшего входа в замок.

Это была чистая случайность, что он приехал за два дня до отправления принцессы Мирцеллы в Дорн. Он одел свой черный плащ и капюшон, скрывая лицо, и держался поближе к толпе. Он мог видеть вдалеке яркие волосы Сансы, как она стоит среди королевской семьи, и маленький Томмен хнычет рядом с ней. Джон постарался увидеть Арью, но не обнаруживает и намека на младшую сестру, и это заставляет его начать паниковать. Он не может покинуть Королевскую гавань без обеих своих сестер, и особенно без Арьи.

Когда они начинают отбывать, он держится рядом, и то, что произошло дальше, случилось так быстро, что Джон даже не был уверен, как это началось. В одну минуту он видел Сансу, безмятежно сидящую верхом на своей лошади, опустив глаза, а в следующую — бунтующую толпу, растаскивающую Верховного септона на кусочки, хватающую всех членов королевской семьи, Королевскую гвардию, пытающуюся держать их в страхе. Джон увидел, как Санса упала с седла, снятая с лошади кучкой людей, направляющихся к переулку, и, не колеблясь, бросился в погоню.

Четверо крупных мужчин окружили его сестру; один сидел на ней, прижав к грязному полу конюшни. Джон обнажил свой меч одним изящным движением, пронзив им одного, и, повернувшись, ударил другого. Брызги теплой крови оросили его лицо, но Джон не остановился, пока ни один из них не стоял на ногах. Санса в страхе отползла назад, ее платье и сорочка были порваны, обнажив корсет. Волосы были в беспорядке, солома цеплялась за рыже-каштановые локоны, и все ее тело дрожало; почти на каждом дюйме открытой кожи виднелись синяки; многие из отметин начали желтеть. Джон почувствовал тошноту, когда понял, что происходило с Сансой в Красном Замке.

— Санса.

Ее глаза расширились, когда она узнала его и дрожащим голосом выдохнула его имя. Джон улыбнулся, несмотря на обстоятельства, и помог ей встать на ноги. Санса попыталась удержать вместе клочья своего платья, и он быстро снял плащ, плотно завернув ее в него и накинув капюшон, чтобы скрыть ее приметные волосы.

— Где Арья?

Санса покачала головой.

— Я не видела ее с тех пор, как казнили отца. Я даже не знаю, жива ли она. Они потеряли ее. Думаю, она сбежала.

Джону хотелось проклинать, кричать, неистовствовать на Ланнистеров и сжечь Королевскую Гавань дотла, но сейчас не время. Он торопливо уводит Сансу из конюшни: королевские гвардейцы наверняка будут ее искать, и они должны добраться до лошади и Призрака как можно скорее. Санса несколько раз споткнулась, и он часто оглядывался на нее. Когда они пришли в переулок Блошиного Конца, где он оставил свою лошадь, Санса почти валится с ног.

— Я хочу домой, — пробормотала она, в то время как Джон помогал ей взобраться на лошадь, и она показалась ему такой маленькой. Ему хотелось бы знать, как следует вести себя с ней. Если бы она была Арьей, он, не колеблясь, обнял бы ее, или потрепал макушку, или сделал что-нибудь еще. Санса всегда была для него чем-то неизведанным, девочкой, которую он любил, потому что она его сестра, а совсем не за что-то.

— Мы едем домой, — пообещал он, пришпорив лошадь. Призрак бежал рядом.

Они были всего в двух днях от столицы, когда их лошадь потеряла подкову. Не имея другого выбора, Джон направился в ближайшую деревню, и Санса, запинаясь, шла рядом с ним, одетая в его запачканный плащ, дрожа от холодного ветра. Когда они пришли, Джон обнаружил, что ему хватит золота только или на кузнеца, или на место в гостинице.

— Я могу работать на Вас, — уверял он кузнеца. Он чувствовал, что может свалиться от слабости, но будет таскать любой молоток или кусок железа, если это поможет доставить Сансу в Риверран.

— Идет война, мальчик, — хрюкнул старик, — и у меня нет времени на благотворительность.