Постскриптум. Поможет ли России Путин?

Прогресс? Да, но только на словах. Ведь НАТО полно решимости выстраивать такое партнерство на собственных условиях. Во-первых, в новой доктрине нет ни слова о главной внешнеполитической инициативе России – договоре о коллективной безопасности в Европе. Во-вторых, ясно дается понять, что альянс по-прежнему намерен включить в свои ряды и Грузию, и Украину. Более того: альянс хочет ограничить наши возможности размещать нужные нам войска на границе с Грузией. В Брюсселе это называют транспарентностью, то есть принципом прозрачности. На самом же деле, речь идет о том, чтобы лишить нас суверенитета в вопросе обеспечения нашей безопасности и безопасности наших союзников, и о том, чтобы добиться контроля над передвижением наших войск на нашей собственной территории. При этом от нас ждут еще большей поддержки по Афганистану и Ирану.

Не многовато ли? Впрочем, нам постоянно намекают: мол, двери в НАТО открыты для России – конечно, когда она будет отвечать всем требованиям альянса. Об этом не раз говорил, например, представитель США в НАТО Иво Даалдер.

Но надо ли Росси думать о вступлении в НАТО? Не кроется ли здесь для нас «медовая ловушка»? Ведь стоит нам включиться в обсуждение такой возможности, как мы тут же потеряем все аргументы против расширения альянса на Украину и Грузию. Если мы сами начнем готовиться к вступлению в НАТО, то как мы сможем возражать против включения в состав альянса соседних с нами государств? При этом надо отдавать себе отчет: список требований со стороны НАТО к нам будет длинным и серьезным. Речь пойдет о том, чтобы в НАТО вступила не нынешняя Россия, а совершенно другая Россия, готовая расстаться со значительной частью своего суверенитета и признать приоритет над собой главной страны альянса – Соединенных Штатов.

Конечно, официальная доктрина НАТО гласит, что в альянсе все равны – от Америки до Люксембурга. Но когда-то знаменитый британский писатель Джордж Оруэлл в повести «Скотский хутор» ввел в оборот знаменитую формулу: «Все животные равны, но некоторые животные более равны, чем другие». В альянсе самую важную роль играют США – и они там «намного более равны», чем все другие. На равный статус с США нам выйти не позволят, даже если мы окажемся в альянсе. Да и трудно вообще допустить, что нас туда примут: зачем, спрашивается НАТО, страна, имеющая четыре с половиной тысяч километров общей границы с Китаем? Зачем альянсу давать нам гарантии безопасности от новой азиатской сверхдержавы?

Словом, как только мы соглашаемся даже на обсуждение темы вступления в НАТО, мы сразу же оказываемся в проигрыше. С одной стороны, мы должны будем доказывать свою верность идее союза с НАТО, что ограничит нашу свободу маневра. С другой, нас будут держать в предбаннике долгие и долгие годы, выдвигая к нам все новые и новые требования, а нашим соседям тем временем действительно откроют двери в альянс. Ничего хуже с точки зрения наших национальных интересов нельзя и придумать.

И самое главное: никакого реального прогресса в Лиссабоне ни по т. н. совместной ПРО, ни по другим вопросам достигнуто не было. Что еще раз подтвердило: в НАТО горазды на обещание и риторику, но это – и все.

МОДЕРНИЗАЦИЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Может ли внешняя политика сыграть решающую роль в модернизации России? И нужно ли менять наш внешнеполитический курс ради обеспечения наилучших условий для модернизации? А если менять, то насколько? Все эти вопросы в последнее время оказались в центре политических дискуссий. Что же говорит нам уже накопленный опыт?

На протяжении последних 20 лет мы испробовали разные схемы и разные концепции общения с Западом. У нас был опыт козыревско-ельцинской дипломатии, затем примаковско-ельцинской дипломатии, затем путинской дипломатии. Сейчас у нас появляется опыт медведевско-путинской дипломатии. Но одно остается неизменным: мы частично сближаемся с нашими западными партнерами, а частично им противостоим. Мы частично пытаемся играть роль противовеса тем же Соединенным Штатам, а частично идем по пути интеграции в те структуры, где США и другие западные державы на протяжении долгого времени играют ведущую роль. И это, судя по всему, единственно возможная для нас политика, поскольку она обусловлена не нашими симпатиями и антипатиями, а объективным положением России в современном мире.

Надо ли нам существенно менять внешнюю политику ради модернизации, и способна ли внешняя политика существенно помочь модернизации – вот ключевые вопросы. Высказывались различные точки зрения. Одна из них была высказана на самом высоком уровне: смысл ее в том, что эффективность внешней политики должна измеряться ее влиянием на экономику и повышение качества жизни населения. После этого появились призывы полностью подчинить внешнюю политику этим задачам.