Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм

его исторически реальной функции. (Когда исторически данная

функция представлена фигурой, которая превращает ее в свою

противоположность, то мы имеем дело с идеологическим порож

дением). Следовательно, автор -- идеологическая фигура, с

помощью которой маркируется способ распространения смысла"

(368, с. 159).

Собственно, эта статья Фуко, как и вышедшая годом

раньше статья Р. Барта "Смерть автора" (10), подытожившие

определенный этап развития структуралистских представлений,

знаменовали собой формирование уже специфически постструк

туралистской концепции теоретической "смерти человека", став

шей одним из основных постулатов "новой доктрины". Если эти

две статьи -- в основном сугубо литературоведческий вариант

постструктуралистского понимания человека, то философская

проработка этой темы была к тому времени уже завершена

Фуко в его "Словах и вещах" (1966), заканчивающихся знаме

нательным пассажем: "Взяв сравнительно короткий хронологи

ческий отрезок и узкий географический горизонт -- европей

скую культуру с ХVI в., можно сказать с уверенностью, что

человек -- это изобретение недавнее... Среди всех перемен,

влиявших на знание вещей, на знание их порядка, тождеств,

различий, признаков, равенств, слов, среди всех эпизодов глу

бинной истории Тождественного, лишь один период, который

начался полтора века назад и, быть может, уже скоро закончит

ся, явил образ человека. И это не было избавлением от давнего

неспокойства, переходом от тысячелетий заботы к ослепительной

ясности сознания, подступом к объективности того, что так

долго было достоянием веры или философии, -- это просто

было следствием изменений основных установок знания... Если

эти установки исчезнут так же, как они возникли, если какое

нибудь событие (возможность которого мы можем лишь пред

видеть, не зная пока ни его формы, ни облика) разрушит их,

как разрушилась на исходе ХVII в. почва классического мыш

ления, тогда -- в этом можно поручиться -- человек изгладит

ся, как лицо, нарисованное на прибрежном песке" (61, с. 398).

(Дано в переводе Н. Автономовой -- И. И.).

90 ГЛАВА I Частичное оправдание субъекта

Частичное оправдание субъекта

Со временем, приблизи

тельно со второй половины

70-х гг., крайность и катего

ричность этой позиции ста

ли существенно смягчаться.

Фактически в свой последний

период Фуко кардинально пересмотрел, или, вернее будет ска

зать, переакцентировал проблематику субъекта. Если раньше, в

его структуралистско-археологический период, субъект "умирал"

в тексте как его автор, и основной акцент делался на несамо

стоятельности автора, рассматриваемого лишь как место

"пересечения дискурсивных практик", навязывавших ему свою

идеологию вплоть до полного "стирания его личностного нача

ла, то теперь как "носитель воли и власти" субъект и в роли

автора текста обретает некоторую, хотя и ограниченную леги

тимность (а заодно и относительную свободу как активный

"воспроизводитель дискурсивных и социальных практик"

(Истхоуп, 170, с. 217).

Не менее существенному переосмыслению подвергалось и

понятие "власти". Теперь для Фуко "термин "власть" означа

ет отношения между партнерами" (167, с. 217). Власть как

таковая приобретает смысл в терминах субъекта, поскольку

лишь с этих позиций можно рассматривать "в качестве отправ

ного пункта формы сопротивления против различных форм вла

сти" (там же, с. 211), при этом "в любой момент отношение

власти может стать конфронтацией между противниками" (там

же, с. 226). По этой же причине Фуко отвергает мысль, "что

существует первичный и фундаментальный принцип власти,

который господствует над обществом вплоть до мельчайшей

детали" (там же, с. 234).

Еще более решительную позицию теоретического

"оправдания субъекта" Фуко занял в двух своих последних

работах "Пользование наслаждениями" (1984) и "Забота о

себе" (1984) (204, 201). Естественно, что это "оправдание

субъекта" имеет смысл лишь в общей перспективе как творчест

ва Фуко, так и общей эволюции постструктурализма, и его не

следует преувеличивать. Тем не менее вопрос о "сопро

тивляемости", "резистентности" субъекта действию властных

структур общества -- это уже проблема полемики 80-х гг., в

частности, Саруп как раз и упрекает Фуко в том, что

"концепция резистентности у него остается неразработанной"

(350, с. 93), хотя справедливости ради следует отметить, что он

практически не касается работ Фуко 80-х гг. Возможно, она и

в позднем творчестве Фуко не получила достаточно удовлетво

ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ Возможность свободы 91

рительного объяснения, прежде всего для тех, кто находится вне

мировозренческой парадигмы постструктурализма, но с позиций

постструктуралистской тематики она, очевидно, не могла быть

развернута дальше того предела, за которым начинается уже

совсем другая система взглядов и аргументации. Для того, чтобы

принять ее, надо было выйти за рамки постструктурализма.

Очевидно, этим фактом объясняется позиция Сарупа, кото

рый вообще считает, что "в мире Фуко нет свободы, нет у него

и теории эмансипации. Чем более впечатляющей представляется

картина всевозрастающего всесилия некой тотальной системы

или логики, тем бессильнее начинает ощущать себя читатель.