Постучи в мою дверь

Олеся тяжело выдохнула. Напряжение немного схлынуло. Но ноги оставались ватными. Ветер подлетел к Габору, попытался укротить пламя свечи в его руках.

Олеся поняла, что рано расслабилась. В огненном танце лицо Габора казалось одновременно и безумно красивым, и опасным. Жутким. Как изрезанная морщинами маска. Только вместо морщин — черные тени.

Это все иллюзия. Игра света и тени. С другой стороны она ведь ничего о нем не знает.

Габор медленно и бесшумно двинулся к ней. Из-за ветра его свеча почти тухла, но пламя упорно сопротивлялось. Все еще дрожало. Оставив непокорный огонек в покое, ветер полетел дальше. Облетел зал по кругу и затушил зажженные Олесей свечи. Все до единой.

Габор подошел к ней вплотную. Навис темной скалой и задул собственную свечу. Снежинки мерцали в воздухе, опускались на его волосы и оседали блестящими капельками.

— Я же просил…

Его тихий голос звучал угрожающе и соблазнительно. Чувственная хрипотца будоражила кровь. С ужасом Олеся поняла, что возбуждается. От ощущения опасности, от темноты, поглощающей их, от секретов между ними, ее и его.

С трудом Олеся выдавила из себя:

— О чем?

— Оставаться в спальне.

— Я оставалась…

— Нет… Ты не послушала меня… — Он ласково перекинул ее волосы на спину. — В Дьекельни все должны слушаться своего господаря.

Он соблазнял ее. Затягивал в омут своим голосом и странным блеском глаз.

Единственный способ удержаться на плаву — показать ему, что он над ней не властен.

Олеся отстранилась:

— Что это за место?

— Ты не должна здесь быть.

С ним что-то было не так. Что-то изменилось. И Олеся никак не могла понять что.

— Но я здесь.

— Ты такая непослушная…

От того, как он это сказал, по телу Олеси прошла судорога. Габор наклонился к ней. Теплое дыхание овеяло ухо. Влажный горячий язык скользнул по мочке, переместился на шею, где отчаянно бился пульс. От страха и предвкушения.

Пришлось сжать бедра, чтобы унять бурно расцветающее тепло внизу живота.

Проклиная дрожь в собственном голосе, заставила себя снова спросить:

— Что это за место? Почему здесь повсюду К-Крампус?

Олеся запнулась. Ладонь Габора скользнула по груди, едва прикрытой плащом, пальцы словно случайно задели сосок. Олеся едва успела загасить жадный стон. Ее грудь еще никогда не была настолько чувствительной. Как будто там сосредоточились все точки наслаждения. Соски моментально набухли, заострились и жаждали немедленной ласки. Грудь требовала, чтобы Габор сосредоточил свое внимание на ней, занимался с ней любовью, ласкал всеми возможными способами несколько часов подряд.

Господи… Хоть бы он не заметил, что с ней творится. Обжигающий жар цветком распускался в животе, обжигая нежные складочки. Олеся чувствовала, как они набухают, как между ног становится влажно.

Это все реакция на стресс! На самом деле она его не хочет. Ни капельки.

От голоса Габора тело покрылось мурашками.

— Раньше здесь могли находиться только мужчины. И те из женщин, которые… соглашались служить демонам.

Мороз начал вытеснять из тела жар возбуждения. Страх разливался по венам.

Ладони Габора накрыли ее талию, согрели через ткань. Он притянул Олесю к себе, не обращая внимания на ее сопротивление.

— Вы не мужчина. Это я знаю точно. — Кривая усмешка изогнула его совершенные губы. — Неужели, желаете послужить демону?

Олеся понимала, что он ее подначивает, зачем-то провоцирует. Но сдерживаться уже не было сил. Сколько можно этих подозрений?! Неужели она не доказала свою непричастность?

— Что вам еще от меня надо? Чтобы я перерезала себе горло вашей саблей? Такого доказательства будет достаточно?

— Нет. Мне нужно, чтобы вы сказали, кто вы?

— Я же уже сказала: я не заключала никаких сделок с демонами. Я даже ни разу их не видела!

Габор подтолкнул ее к стене. Прижал к твердой поверхности, навалился твердым телом.

— Я хочу знать, кто вы такая на самом деле. Ваше имя. Откуда вы. И почему так похожи на Маргит. Это достаточно понятно?

От шока Олеся позабыла, как дышать. Пару секунд просто стояла с открытым ртом и не могла сделать вдох.

Она уже и не знала, от чего больше дрожит: от ветра, играющего с ее волосами, или от страха. Неужели он все знает? Но как понял?

Габор заправил прядь волос ей за ухо и вкрадчиво напомнил:

— Я жду…

Что он с ней сделает, когда узнает правду? А что сделает Миклош, когда доберется до нее?

Сейчас Габор выглядел едва ли не опаснее своего чокнутого братца. Чего от него ожидать? Этот риск мог стоить ей жизни. Однажды она уже доверилась мужчине и осталась с разбитым сердцем.

Но предательство Андрея — ничто по сравнению с тем, что мог сделать Габор.

Олеся попыталась отодвинуться от рук Габора, ласкающих щеку и ухо. Нужно настоять на своем. Пусть поймет, что ее так просто не запугать.

— А я хочу узнать об этом месте.

— Я уже все сказал. Больше, чем вы должны знать. Больше, чем знает кто-либо из моей семьи. Но вы ведь не моя семья.

Габор дернул за другое кольцо и привел в движение еще один механизм. Олеся не сразу поняла, что заскрежетало на этот раз, но когда увидела… мысли трусливо сбились в кучу и начали дрожать, как жалкие слизняки.