Постумия

– Ага, в соседних посёлках. Тот, где интернат, называется Смолячково. Я всё думала, можно ли бабушке туда ехать. У неё, плюс ко всему, ещё и астма. А потом узнала, что в тех местах самый чистый снег, представляете? Во всём городе пробы брали. И когда растопили снег из Курортного района, ни крупицы грязи не нашли. Залив совсем рядом, только баба Галя его не видит. Раньше мы её к пляжу на кресле возили, но зимой сделали перерыв.

– Генерал просит тебя съездить к бабушке, причём как можно скорее. Туда ведь ежедневно пускают?

– Да, никаких проблем. – Я всё не понимала, куда он клонит. – А фишка в чём?

– А фишка в том, чтобы под благовидным предлогом там появиться. В таких заведениях обычно работают люди из соседних посёлков. Ты ведь знаешь нянек всяких, медсестёр? Кто ещё там есть? Думаю, что они слышали про старика. Люди ведь болтают про всякое такое. Не может быть, чтобы из соседнего посёлка там никто не проявился…

– Да сколько угодно! – обнадёжила я. – Сразу троих назвать могу. Кто в своих домах живёт, кто комнату снимает. Бывает, люди приезжают из дальних мест. Из Оренбурга, к примеру. Санитарка, которая у бабушки в палате убирает, как раз оттуда. Если она сегодня на сутках, очень повезёт. Я наедине у неё спрошу осторожненько. Что вас интересует? То есть дядю. Почему он вписался в это? Впрочем, моё дело – выполнять.

– Верно, Марьяна! – Дрон похлопал меня по плечу своей тяжёлой рукой. Я даже присела. – В посёлках же всё на виду, сам знаю. Как в Комарово вы сработали, так и в Молодёжном надо. Разнюхай всё, что известно по этому вопросу. Начни с санитарки. Потом, глядишь, ещё кто-то расколется. Как же не посудачить о таких событиях? – Дрон задорно мне подмигнул. – Всё, что узнаешь, доложишь. Твоё появление в интернате особой тревоги не вызовет – привыкли уже. А другим нельзя…

– Сто пудов! Значит, дядю интересует всё, что говорят про этого дедушку?

– Главное – удочку закинь насчёт блондинки в норковой шубе, – посоветовал Дрон. – Раз она засветилась в Комарово, могла и в Молодёжном появиться. Так считает генерал. И я это мнение разделяю…

Дрон курил уже пятую сигарету, а я только гоняла ладошкой дым. Так и знала – опять придётся пилить на длинную дистанцию! И на сей раз рулить самой.

– В Крыму такой случай был. Некоторые группировки связывались между собой через своего рода курьеров. Дань платили «смотрящему», который жил в Симферополе. Оплёл паутиной весь полуостров, и не только. А в прошлом году явился совсем в другом образе – под триколором… Ладно, не будем об этом. Так вот, сновали там разные кассиры. Одних и тех же людей то тут, то там видели. Мне сейчас в голову пришло – а не такая ли здесь история? Гляди – и «клофелинщики» в игре, и барыга этот с картинами, и менты из отделения. И во главе, чисто конкретно, «коза ностра». Очень оперативно рты своим людям затыкают. Стерхов не зря трясётся – меч над ним висит, на волоске. Может, конечно, дед-умелец и случайно попался, но проверить нужно. Лёля квартиру в Зеленогорске снимает? – Дрон то и дело вытирал платком лицо, шею, лысину.

Я тоже об этом подумала – не переночевать ли в Зелике, если устану? Я ещё не восстановилась после операции на Петроградке, и потому старалась не рисковать.

– Да, на проспекте Ленина, в кирпичной пятиэтажке. Всё под боком – залив, вокзал, магазины…

– Передай ей – пусть дальше работает по этой теме. Девичий интерес вполне безобиден. Вечером отзвонись. Скажи, как там всё прошло. А детали обсудим уже у меня, при переезде. Конечно, действуйте осторожно, чтобы никто стойку не сделал. Представляйтесь скучающими барышнями, которым не хватает впечатлений.

– Хорошо, Андрей Николаевич. – Я наблюдала за тем, как командир группы встаёт, берёт со стола термос с кофе и направляется в прихожую. – Думаю, что Татьяна не станет ничего от меня скрывать. Она вообще здесь не при делах. Может, соседей своих посоветует. Я ведь ей потихоньку приплачиваю, чтобы бабушке больше внимания уделяла. Как угодно, но узнаю, чем дышал этот «крёстный отец»…

– Вот и добре! – Новодран с трудом натянул куртку, обулся. – Спасибо, Марьяна, за хлеб-соль! Хорошо стряпаешь.

– Да что вы! Это же всё полуфабрикаты. Только брось – и сварится. Я готовить совсем не умею, честное слово!

– Ладно, ладно, не скромничай! – Дрон взял с вешалки свой кейс и от души пожал мне руку.

И я поняла – он тоже видит во мне дочь, сестру, подчинённую, но только не женщину. Такого в моей жизни не было ещё никогда. И поэтому на губах вдруг проступила горечь обиды…

17 марта (день). Я нагрянула к бабуле неожиданно – на неделю раньше обещанного. Она сначала испугалась – не случилось ли чего. Потом расплакалась от радости, что не забываю, покупаю гостинцы. Действительно, пришлось в Зелике, у вокзала, заскочить в «О'кей». Я специально надушилась «Naf-Naf Tioo» – с запахом розы. Ещё туда входили ноты манго, орхидеи и прочих прибамбасов. Озорной, чувственный аромат весны, юности и надежды волнами поплыл по палате, разгоняя, пусть на время, стариковский смрад.