Постумия

Вытащив из-под платья набухшую водой пачку прокладок, которые теперь мне долго не пригодятся, я сунула её в пакет и припустила по лужам к метро. Вызову оттуда такси-онлайн. Пока едет, прикину вчерне свой доклад Дрону. Известный ему осетин, врачи из Луганска, ограбление квартиры Великойских… Да ещё возможная причастность Джиоева к похищению планшета с данными вкладчиков банка. Беженку зовут Ирина – уже есть, от чего плясать. Насчёт её мужа старухи ничего не сказали, а я не стала спрашивать. Живут они в дальнем Подмосковье. Если фонд зарегистрирован, найти их будет легко.

Беженцы ходили в гости к убитым супругам Великойским. И к ним же приезжал и Тэрджи Джиоев. Он в тот вечер намеревался увезти Полину на этом вот «проходимце». Дальнее Подмосковье – слишком растяжимое понятие. Но при желании можно обойтись даже этими скромными данными. Тем более что машина обнаружена, и можно установить хозяина. Кроме того, не забыть про меховщицу с батюшкой. Скорее всего, их имена может назвать Талибан. А с ним постарается связаться сам генерал Грачёв.

Свинцовая туча улетела. Воздух был напоен озоном. Правда, после грозы стало свежо. Мне захотелось домой, под горячий душ. К тому же, дождь почти перестал, и надо уходить. Какие там ещё были имена? Кэй? Сорин? Нет, иностранцев трогать не будем. Вряд ли они причастны к убийству Великойских.

С моих волос текло, балетки набрякли водой. Тряхнув головой, я направилась к метро. Брызги из луж летели во все стороны веером. Надо бы отзвониться Владу, как обещала. Сообщить, что есть новости. Евгения должна вернуться завтра – ведь у Карины день рождения. Из-за плаща она заедаться не станет – не тот уровень. А Юлия Дмитриевна с утра на кладбище. Интересно, попала ли там под грозу? Лишь бы поехала потом не к нам, в Жуковку, где живёт родня жены Феликса. Даже когда новоиспечённая вдова сидит у себя в спальне, на сердце всё равно тяжело.

– «А мы сегодня не пошли на дискотеку, и мы себя за это очень уважаем!» – запела я довольно громко, вызвав удивление прохожих.

Наверное, я напоминала огородное пугало, зато глаза сияли от счастья. Казалось, что я сейчас действительно могу свернуть горы и повернуть вспять реки.

Тетрадь девятая

Глава 24

2 июня (утро). Когда я позавчера вернулась в посёлок, кашляя и чихая, дома была одна Валентина. Конечно, она тут же стащила с меня мокрую одежду и предложила набрать ванну, но я побоялась. Парить ноги тоже отказалась, а под душем отогрелась вполне.

Когда явилась Юлия, я потела под одеялом после чая с малиной. Владу позвонила, чтобы не дёргался, и обещала приехать назавтра. Всё равно тут будет дурдом из-за Карины. Думала, что буду после всего плохо спать, но вырубилась немедленно. Проснулась уже в июне, летом, под оглушительный птичий гомон. Вспыхивали радугой капли росы на колючих мраморных изгородях и барбариса. Изумрудные, золотые, пурпурные разводы на листьях приводили меня в щенячий восторг. И Вячеслав Воронов их любил, перед всеми хвалился. И теперь всё оставалось по-прежнему. Не было только его самого.

Почему-то вспомнилось сегодня, как мы ещё при жизни матери впервые посетили Рублёвку. Она считала, что нужно обязательно познакомиться с новыми родственниками Всеволода. Тогда Вороновы жили в Жуковке, где даже нищие не брали меньше одного бакса. Тем летом он стоил тридцать рублей. Попав туда из мира, где люди старались всё покупать подешевле, я обалдела от желания приобретать разную ерунду как можно дороже. Дядя просил нас с матерью ничему не удивляться, чтобы не позорить его перед местным обществом.

Но мне было всего одиннадцать, и я часто забывалась. Меня шокировало буквально всё. И то, что резкий, гордый, мужественный дядюшка называет круглолицую блондинку «ёжиком» и «козочкой». Евгения категорически запретила деревенское «золотко». И то, что к ресторану «Царская охота» по вечерам съезжаются дорогие машины, а в зал стоит огромная очередь. Ведь надо, хочешь или не хочешь, постоянно «поддерживать статус».

Магазины, рынки и рестораны пугали нас своими ценами. Мать ни разу не решилась там что-то купить. Меня же зацепила модная тогда мебель с чертями, что продавалась в кантри-салоне. Ныне истово верующая Юлия Дмитриевна уставила этими чертями весь особняк, а в сад поместила мраморные копии греческих статуй. Были там и изображения грудастых русалок.

Кстати, в этом же салоне скупали звериные чучела, а потом выдавали их за свои охотничьи трофеи. На тех каникулах я впервые стала свидетелем того, как у супермаркета «Жуковка-плаза» из двух джипов выпрыгнули автоматчики. Они перекрыли все подходы к торговой точке и препроводили туда такого-то типа в костюме от Брионии.