Постумия

Итак, заливает Москву, Курск. Весь этот сумасшедший шквал движется на юг. Кое-где выпал град размером с куриное яйцо. Жутко себе такое представить. Конечно, и Краснодару достанется, и Сочи, и Крыму. В городах улицы уходят под воду, люди спасаются на крышах. Кстати, то же самое творится в Екатеринбурге и Перми. Сколько машин потонуло – не сосчитать!

Влад тоже написал о своих приключениях. Пришлось переплывать улицу, потому что «ливнёвку» забило мусором. Наверное, физики действительно как-то не так раскрутили шарик. Потому что совсем рядом с потопом – над югом Урала, в Самаре, Саратове и Астрахани – аномальная жара, и всё горит на корню. Одни люди молятся о дожде. Другие – чтобы он поскорее закончился. Хорошо, что Питер в стороне от этого дурдома. Хоть делом можно заняться.

Я сразу же переслала фотки Матвиенко Дрону. А он – дяде. Тот, в свою очередь, предъявил их Оксане Бабенко. Та прекрасно знала своего друга детства Миколу. И уже вчера вечером мы пообщались с Оксаной по скайпу. Меня всегда восхищала эта женщина с тёмно-рыжими пышными волосами и глазами цвета болотной воды. Это она родила дочку в офисе фирмы Озирского и была предшественницей моей матери на секретарской должности. Потом Оксана ушла на оперативную работу, но в офисе всё же появлялась.

Я украдкой любовалась ею то из-под стола, то из-за дверцы шкафа. И мечтала стать такой же бесстрашной героиней. Рассказы о её подвигах можно было слушать бесконечно. Конечно, кого попало, да ещё в возрасте двадцать с небольшим, Андрей Озирский не сделал бы своим замом…

Сейчас Оксане никак не выглядело сорок. Максимум – тридцать пять. Я сразу же оценила её платье – чёрное, с белым передом и коротким рукавом. Те же самые бесподобные волосы волнами падали на плечи. На запястьях крутились нефритовые браслеты. В Киеве Оксана организовала такое же агентство, как Роман Брагин в Минске. И столь же успешно руководила им – уверенной, мужской рукой.

– Всеволод, это он – однозначно! – Тон Оксаны не допускал никаких возражений. – Вот где нашёлся, сукин сын… Мал клоп, да вонюч. Тогда на «ридну неньку» сбежал, под подол к ней залез. А теперь русским патриотом заделался, когда срок давности истёк. Тогда они для него были кацапы, а теперь – Новороссия! Вот уж от кого-кого, а от этого пащёнка я такой прыти не ожидала. Каюсь, думала, что он тогда в аффекте Липку зарезал. Приревновал к Андрею. Она любила провоцировать – не отнимешь. Хотела, чтобы мужики из-за неё дрались. То одного дразнила, то другого. Какой-то сундук её научил. Но не у всех такое поведение вызывает восторг. Кое-кто и пристукнуть может. Я так и рассудила. Вину разложила на них почти поровну. А он оказался полным выродком. Как говорится, всегда в тренде. И трендеть хорошо умеет. Тогда ведь Миколой звался, подчёркивал свою титульную национальность. А сейчас он Николай, наипервейший колорад и борец с хунтой…

– Ты сама-то собираешься к нам в гости?

Генерал понимал состояние Оксаны, сестру которой «НН» загубил в бытность свою Миколой. Но всё же захотел немного успокоить её, увести тяжёлый разговор в сторону.

– Да меня в аэропорту сразу же свинтят! – снова взвилась Оксана. Её глаза с расширенными зрачками метали зелёные молнии. И я очень чётко себе представила, как она своими руками убивала врагов. – Я ведь на обоих майданах засветилась. На первый попала скорее из любопытства – просто приехала к тёте в гости. Ну а потом сей факт был использован против нас с Андреем, когда отжимали фирму. Уже после его эмиграции мы с Октябриной прилетели в «Борисполь». И даже не знали, куда нам теперь идти. Сейчас я радуюсь, что хоть дочка сумела вернуться, причём совсем недавно. Замуж вышла за друга детства…

– О-о, поздравляю! Не знал. – Генерал Грачёв сцепил руки и потряс ими в воздухе. – За кого хоть?

– За Дениса Оленникова. Помнишь такого мальчугана?

– А як же! Они с твоей дочерью, вроде, ещё детьми решили свадьбу сыграть?

– Вот именно! Денис тогда очень помог нам обеим. Они и подождали бы, да обстоятельства заставили. Хочешь, пришлю тебе их свадебные фотки на почту? В Кронштадте, на фортах, снимались. Очень красиво.

– Конечно, хочу! – Дядя весь светился от радости.