Постумия

– Благодарю, – сухо сказал прапорщик. Кажется, его фамилия была Хайдаров. Имя – Шамиль. Как звали старшего сержанта, я в суматохе забыла. – Музыку вы не включали, но бегали, кричали, ругались, гремели посудой – причём часа полтора кряду. Соседи решили, что тут, в лучшем случае, драка. Женские вопли, мужчина арии поёт. И всё это в полной тишине…

– Ребята, может, договоримся? – заискивающе спросила я. – Ну, каемся, оторвались по полной программе. Перебрали немного в ресторане. Вы ведь тоже люди, должны понимать. Без расслабона жить скучно, правильно?

– Вот заплатите пять тысяч штрафа, сразу станет весело! – пригрозил Хайдаров.

Интересно, откуда он появился. С виду похож на азиата, но может быть и российским гражданином. В полиции служить – не двор мести. А по-русски чешет совсем без акцента.

– Да ты глянь, как она живёт! – Старший сержант зачарованно оглядывал квартиру. – Что ей эти пять тысяч, прикинь!..

– Это если квартира принадлежат гражданке, в чём я очень сомневаюсь. – Прапорщик неторопливо раскладывал на кухонном столе бланки протокола, доставал авторучку. Между прочим, весьма недешёвую. – Ваши документы прошу. И, так сказать, вашего друга. Пусть он выйдет к нам. Вас только двое здесь? Никого больше нет? И не было? На пару такой грохот подняли?

– Да никого не было! – Я вертелась, как на горячей сковороде.

Отсутствие чекистов всё больше меня беспокоило. С другой стороны, совсем не хотелось, чтобы они возникли сейчас. Да где там Печенин, мать его?! В шкаф залез, что ли? Вот так всегда. За всё в ответе женщина. Хоть бы морально поддержал.

– Ладно, несите документы – посмотрим. Вон, люди говорят, что никогда вас тут не видели до сего дня. И сразу – бардак!

Я вздрогнула, буквально спиной почувствовав перепуганный взгляд Печенина. Он стоял в дверях кухни, одетый в тот же халатик. Отвисшая челюсть, банные шлёпанцы – всё, что я успела заметить.

Оба мента обалдели, увидев такое чучело. Правда, паспорт прапорщик взял. Пролистал, бросил на стол.

– Так и знал – нет регистрации в этой квартире. А вы, гражданка, где живёте постоянно? Ведь тоже не здесь?

– Я живу у «Парнаса». Минутку, сейчас принесу паспорт. У меня сумочка в прихожей.

– Мужик что, больной? – удивился старший сержант. Он вышел следом за мной – принять отступные. Я прикидывала, сколько купюр вложить в свой паспорт, и какого достоинства. – Говорить хоть умеет? Ведь в возрасте уже…

– Да, мячом в детстве по голове попало, когда в футбол играл, – отмахнулась я. – Думаете, я ему ничего не говорила? Так с бухого что возьмёшь?

– Ладно уж, – подобрел старший сержант. – Вы чиркните в протоколе, что беседу прослушали, и ладушки. А то, боюсь, всего друга кондрашка хватит. Женат, небось, внуков имеет, а с девчонками крутит…

– Огромное вам спасибо! – Я старалась выглядеть смущённой и благодарной. – Знаю – виновата. Никогда не повторю этого. Да, конечно, все так говорят… Вот мой паспорт, пожалуйста!

Пока я рылась в своей «Шанели» и открывала кошелёк, старший сержант стоял сзади. На кухне было очень тихо – только шелестели листы протокола. И вдруг раздалось три тихих хлопка – будто булавкой проткнули воздушные шарики. В ужасе я рванулась туда и увидела Леонида. Он упал на сияющий ламинат пола, громко ударившись затылком. На его халате мгновенно расцвели новые маки, и кровь хлынула из горла. А в следующий миг поняла, что меня в живых тоже не оставят…

Я мешком свалилась прямо под ноги старшему сержанту, обхватила под колени, резко рванула на себя. Его берцы проехались подошвами по полу. Толстяк перелетел через меня, уронив и паспорт, и деньги. Не дожидаясь, пока он опомнится, я вскочила и рванула в уборную, щёлкнула задвижкой, присела на корточки, нагнув голову. Четвертая пуля вошла в косяк – в нескольких сантиметрах от моей головы.

В пятый раз прапорщик пальнуть не успел – кто-то набросился на него сзади. Я слышала, как по коридору протопали несколько пар ног. За дверью ругались, дрались, хрипели. Мне даже показалось, что я слышу хруст костей.

Помощь подоспела вовремя, иначе менты запросто высадили бы дверь в туалет. Они были классными профи, но не предусмотрели два момента. Я оказалась не беззащитной и не дала пристрелить себя после Печенина, на что был расчёт. И второе, чего уж совсем не могло быть, – на сцене появилась группа спецназа. Она будто бы влетела в окно. Ведь дверь и лестница были под контролем.

Бойцы, бегая по квартире, переговаривались между собой и по рациям. Кажется, искали меня. А я, опустив на унитаз крышку, уселась сверху и сжала виски ладонями. Поняла, что мне реально страшно выйти, увидеть тех ментов-оборотней – пусть их и повязали. Смерть пронеслась мимо, не задев лишь чудом. Но леденящий холод ещё витал в воздухе, еще останавливал сердце и сковывал ноги. Я хотела встать, но никак не могла.

– Марьяна! Марьяна, ты где там?! – Старик был уже здесь. Его высокий сипловатый голос я не спутала бы ни с каким другим. – Вылезай, их увели уже. Не бойся, всё в порядке. Да ты жива или нет?! Ранена, что ли? Выходи быстро, не кривляйся…