Поступь империи - Поступь империи. Право выбора. Мы поднимаем выше стяги! Между Западом и Югом

-Нет, это только крайний случай,– подумав, сказал я.– Ладно, пока оставим этот разговор. Возвратимся к заводу. Кузнец просит выделить ему охрану, десяток солдат, пишет, что лихих людишек на дорогах развелось много. Но здесь есть одна загвоздка, своих подготовленных солдат у нас нет, за исключением моих гвардейцев, а наемников нет и подавно, но послать кого-то все же надо, на всякий случай. Так что слушаю ваши предложения, друзья.

-Алексей, а давай мы Сашку с крестьянками пошлем, он там, через пару лет столько детишек наплодит, что и охрана не потребуется,– выдал первое предложение Артур.

-Хорошо,– согласился я.– Только ты поедешь с ним и будешь с малышами сидеть, в то время, когда он будет их производством заниматься.

Пятиминутный смех стих сам собой, все же насущные дела вытесняют из головы все лишнее, в том числе и радости жизни. Жаль только у немногих хватает здравого рассудка прочертить границу между работой и отдыхом!

-Я предлагаю отправить вместе с караваном пару десятков работяг дать им десяток фузей и десятка три сабель,– задумчиво сказал Николай.

-Николай, да ты что! Чтобы крестьянам и оружие…– возмутился Кузьма.– От них проку ноль! Разве что друг друга искалечить.

-В этом конечно есть зерно истины,– сказал я.– Но оно столь мало, не стоит на нем заострять внимание. Каждый должен заниматься своим делом. Если крестьянину дать оружие, то его необходимо обучить как минимум азам боя, а как вы понимаете, у нас нет лишних рук, да и вообще у нас мало пока кто есть.

-Ну не скажи, вот взять хотя бы тех, кто поехал с Иваном, ведь вполне здоровые мужики, к тому же готовые постоять за себя,– сказал Николай, в свое время снаряжавший весь эскорт кузнеца.

-Они не воины, они ремесленники,– не согласился я с ним.– На строительстве завода, не говоря уже о самом производстве, их необходимо охранять, как и обычных крестьян.

И вновь тишина, к ней можно было бы услышать писк комара, залетевшего в окно. Если бы такой попался.

-А что если охрану набрать из прошлых ветеранов… Времени прошло не много, а навыки у них должны же остаться,– предложил Михаил.

-Это ты о ком?– поинтересовался Николай.

-О стрельцах.

-А государь одобрит?– спросил Коля.

-Выхода у нас нет, людей не хватает,– наконец сказал я.– Что же до одобрения, то не стоит об этом думать, многие стрельцы пошли в новые полки, поэтому и прошлое ворошить не стоит. Вот только пойдут ли они? Ведь почитай семь лет прошло, как их распустили.

-А почему бы и нет? Не все же там были смутьяны? Я уверен, что большинство было обычными солдатами, к тому же ремесленниками,– задумчиво сказал Артур, мало-мальски когда-то ознакомленный одним из своих мастеров с устройством стрелецкого войска.

-Хотя, мне кажется нам не надо же, чтобы они постоянно были там?– сам у себя спросил Николай.– Как я понял, они будут временным решением, года на три, не больше…

-Не совсем так,– не согласился я, уже прикинув в уме общее положение при таком раскладе.– Я не собираюсь пользовать людей, а потом выкидывать за ненадобностью. Все кто доверится мне, я имею в виду лично мне, а не государству в моем лице, могут рассчитывать на мое внимание и помощь, в любом случае. Кроме, разумеется, предателей и ряда лиц, не имеющие права на снисхождение.

Я говорил в пол оборота к сидящей компании соратников. Мой взгляд блуждал по висящей на стене панораме картины какого-то сражения неизвестного художника. Судя по изображению воинов сия, картина запечатлела осаду Азова или Астрахани, увы, к моему глубокому сожалению я не знаю этого точно.

Не знаю почему, вспомнился эпизод из своей прошлой жизни, когда во время развала Великой Империи люди, отдавшие свою жизнь на благо Родины, были вынуждены просить милостыню, или сидели в таежных закромах Новой Родины, обвинившей их в том, что они звери и недостойны нормальной жизни. Увы, такое было сплошь и рядом, а уж про всякие криминальные структуры мне даже вспоминать тошно! Правда я тога еще мальцом был, несмышленым и глупым, да вот только телевидение помогало много что узнать, пусть в большинстве своем там мусор и ложь, но ведь крупицы правды отыскать можно везде, было бы желание. Мне очень не хотелось бы, чтобы та история повторилась, тем более при моем участии. Тяжело когда доверившемуся человеку осознавать горечь предательства, но не людского предательства, нет, оно пустяк. Предательство государством своего гражданина – вот что страшно, то, что ломает людей, делает их алкашами и «пустышками» лишенными смысла жизни и самое главное, стремления к своей мечте!

«Блин, что только не полезет в голову на ночь, глядя!– мотнув головой, «сбрасывая» оковы наваждения».

Повернув голову к своим друзьям, увидел, что они как-то странно на меня смотрят, словно только сейчас поняли что-то важное, причем по их лицам нельзя было определить хорошо это или плохо. Горькие воспоминания медленно погрузились в пучину новых проблем, оставляя сладкий осадок прошлых страхов, тех самых которые заставляют любого человека вспоминать их и что важнее, помнить их!

-Что случилось?– спрашиваю я «каменные изваяния».