Поступь инферно

   - Он нашему хозяину должен! - зачастил с объяснениями тот, у коего в графе "интеллект" хоть единичка, да значилась. - Еще и украл цацку фамильную. Вора выгораживаете, дамочка.

   Стража на призыв уже спешила, это не реальный мир, где пока "блюстителей порядка" дозовешься, успеешь трижды "коньки отбросить". Значит, нужно было спешить и адептке...

   - Он говорит правду? - обернувшись к ребятенку, спросила она, дождалась стыдливого кивка вкупе с хлюпаньем носом. - Сколько?

   Этот вопрос адресовался уже бугаям.

   - Пятьдесят... нет, сто золотых! - ответил бандит, явно накинув лишку на сумму.

   "Черт, угораздило же вляпаться!" - рвала и метала Хэйт, прикидывая, не дешевле ли выйдет "завалить" квест?

   - Двадцать и мы уходим, - припечатала она бугая. - Мальчик вернет, что украл, а стражникам я скажу, что вызвала их по ошибке.

   Выручила ее только близость закованных в латы стражей. Бандиты, сыплющие проклятиями и угрозами через слово, согласились с предложенным...

   - А теперь ты обстоятельно расскажешь, за что я заплатила, - устало выговорила адептка, когда "передача ценностей", обмен любезностями с подоспевшими стражниками и словесная пикировка с бандитами завершились. Кроме прочего, стража засвидетельствовала отказ от долговых претензий от имени "почтенного горожанина" Альфиуса, коему служили неписи бандитской наружности. Кинни (так звали мальчонку) стал свободным от займов родителя человеком. Единственным же бонусом для Хэйт (не считая закрытия неприятного квеста) стали сто очков репутации, начисленные после разговора со стражниками (их, видите ли, впечатлило то, что пришлая вступилась за незнакомого ребенка в ущерб своим интересам).

   Адептка довела мальчишку до ближайшей скамеечки, усадила, подозвала уличную торговку-НПЦ, чтобы купить мелкому еды и питья - отвлечь от пережитых ужасов, благо, стоил кусок пирога всего-навсего серебрушку.

   История Кинни была стара, как мир: отец-фермер умер, оставив вместо наследства долги, матери он не помнил, сестру-близняшку продали в уплату долга, а сам малец украл фамильный перстень "хозяина" в надежде выкупить сестренку на вырученные от продажи деньги, но пропажу обнаружили раньше, чем он сбежал из особняка, в котором должен был отрабатывать часть долга, не покрытую продажей сестры...

   - Теперь Линни не спасти... Этот урод, господин Филд, завтра отправит ее и других рабов караваном через Гиблые Отроги, а потом на побережье... Я сам слышал, как этот жирный боров похвалялся, что выручит прибыль в пять раз больше, чем потратил на выкуп никому не нужных людишек! Сестри-ичка...

   Мальчик зашмыгал носом, низко склонив курчавую голову, потому не мог видеть, как морщится его спасительница. "Еще одного убыточного задания мой бюджет не потянет", - горевала Хэйт. "Кинни и эта бедная Линни - всего лишь НПЦ, проблемы пикселей меня не касаются", - увещевала она свою совесть, внезапно пробудившуюся ото сна.

   - Стой. Какой Филд, если в расписке значился Альфиус? - задалась вопросом адептка: что-то в этой истории не давало ей покоя (и не только раздухарившаяся совесть).

   - Так хозяин Альфиус продал Линни господину Филду, я ведь говорил уже! - зачастил мальчишка. - А он... он мерзкий!

   Тут-то Хэйт и озарило: имя. Оно было ей знакомо. Когда в том номере постоялого двора нашли разоблачительную записку (по квесту "Несчастный горожанин"), там было два имени: Шейла и... Филд. Господин Филд, торговец шелками... Чтобы удостовериться, девушка забралась в список завершенных заданий - все сошлось. Торговца камнями звали Скольм, его "заклятого друга", торговца шелками - Филд, он-то и обделывал незаконные делишки с помощью разбойничьей шайки Шейлы.

   Но Филда должны были арестовать, они ведь отнесли тогда "вещдоки" в ратушу главе городской стражи...

   Однако, получалось, он не только до сих пор свободен, но и успел "переквалифицироваться" - теперь он живым товаром приторговывать начал.

   - Черт, Барби же!.. - ругнулась Хэйт, схватившись за голову.

   Ловушка, "растяжка", которую задела орчанка - неспроста не было никаких последствий активации. Сколько они тогда под "ошеломлением" простояли? Секунд пять-шесть, не меньше. Смысл в ловушке, если с попавшими в нее ничего не произошло? Ответ же (зная последствия) вырисовался проще некуда: грохот слышен был на весь постоялый двор, что и было знаком - в номер зашли "чужие", свои-то наверняка знали о "растяжке". А значит, пока Хэйт с ребятами разбирали номер по досочке, кто угодно (да тот же хозяин двора, предлагавший гостей проводить) мог дать знать торговцу шелками, что "пора делать ноги".

   В нынешних бедах сирот-близняшек виноваты были отчасти и они...

   - Черт! - разнесчастным голосом повторила Хэйт, затем глянула на мальчугана: Кинни, уже умявший угощение, выглядел совершенно отчаявшимся.

   "Не Филду, так другому работорговцу загнал бы девочку заимодавец. Раз тут это дело обстряпывают только в путь... Дети - неписи, куски кода. Ничего больше. Сценарий замкнулся на мне только потому, что Велегард - мой стартовый город, я часто тут бываю. Почему же мне так паршиво-то?.."