– Не двигайся – тебе сейчас нельзя, – мягкая ладонь толкнула в грудь, пытаясь расслабить, уложить обратно на кушетку. Но вызвала лишь невольное напряжение, тело после пережитого ужаса реагировало раньше разума. Стальные тиски захвата сомкнулись на протянутой руке сами собой, чужая кисть оказалась заключена в ловушку, не вырваться, не сдвинуть. Мышцы отреагировали болью, глаза слезились, влага и свет ослепляли, не давали понять, где нахожусь и кто прикоснулся ко мне.
– Больно. Отпусти, – женщина, приятный молодой голос. Скорее даже девушка. Говорит спокойно, уверенно. Кошмар медленно рассеивался.
– Где я? – Внешности не разглядеть, глаза заслезились пуще прежнего. Пришлось отвернуться от света, отпустить руку.
– Мешает свет? Я сделаю потише, – чем-то щёлкнула, свет и в самом деле стал тусклее, не обманула. – Меня Нина зовут, а тебя?
– Где я? – мой голос был слабым, тихим-тихим. Таким уязвимым я себя ещё не чувствовал. Любая попытка напрячь мышцы заканчивалась болью.
– Ты в бункере. А если точнее, в схроне под зданием, которое некогда принадлежало имперской службе безопасности – ИСБ. У тебя со зрением непорядок, и над коленом пришлось поработать, вывести из него жидкость. Да и общий анализ тела плачевен. Тебе нужен покой и сон. Я введу тебе препарат, чтобы ты заснул.
– Подожди, – я усиленно пытался собрать мысли в кучу. – Как я здесь оказался?
– Ребята тебя притащили, ребята из нашей группы. «Ласточка», помнишь?
– Помню, но всё какими-то кусками. Когда потерял сознание – не помню.
– Расслабь руку. Да не бойся ты так, мне нужно сделать инъекцию, – она была права, боль заставляла скукожиться на ложе, свернуться клубочком и постепенно нарастала. Чтобы расслабить мышцы, пришлось сделать над собой усилие. Укола не почувствовал, на фоне общих повреждений этот «комариный укус» просто растворился. Сон…
Новое пробуждение было немногим лучше первого. Разве что со зрением стало чуть-чуть получше. Всё та же муть во взоре, но уже можно было разобрать, что за предметы находятся вокруг. В такой ситуации, когда от одного из органов чувств нет почти никакого толка, на выручку неожиданно пришло осязание.
Кое-как ощупав себя, обнаружил на колене фиксирующий ремень, а на рёбрах – аккуратную заплатку из медицинского геля. Повреждённая рука была покрыта чем-то фиксирующим, не гель, но, что именно, на ощупь понять не удалось. Развернул интерфейс, и оказалось что, несмотря на проблемы со зрением, с внутренним взором у меня всё в порядке.
Ну и рожа… Глаза, как у вампира, белок красный-красный от полопавшихся капилляров. Всё лицо исцарапано, тело – сплошной синяк. Вот тебе и потоптал город в одиночку!
– ИС, как у меня дела?
– С глазами что? Я ни хрена толком не вижу, муть одна.
– Это навсегда? – задал вопрос осторожно, будто боялся ответа.
– Сколько времени понадобится? Когда я смогу видеть?
– Когда я смогу видеть так же хорошо, как и раньше, тупая ты железяка?! – иногда искин ужасно меня бесил.