Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений

– Сорить деньгами и рассказывать всем его воинам, какой Рыжий Олаф неудачливый конунг.

– Верно. Только помни, что все твои истории должны быть почти правдивыми.

– Да уж, такого никак не забудешь, – криво усмехнулся Свейн.

– Я знаю, что тебе всё это не по душе, брат, – тихо произнёс Вадим. – Но ты сам сказал, что другого выхода у нас нет.

– Это верно. Топить корабли честных ярлов я не хочу.

– А вот это было бы очень большой ошибкой. Мы должны переманить их на свою сторону, а не уничтожать. Начни ты топить корабли, и сразу станешь не просто изгоем, а человеком, с которым никто не захочет иметь дела. В драку мы можем влезать только в том случае, когда они нападут на нас. А до этого ты должен быть весел и дружелюбен со своими соплеменниками. Ну, в разумных пределах, конечно, – быстро добавил Вадим, заметив, как снова скривилось лицо ярла.

Пока они говорили, харчевня заполнилась народом. Гул голосов и стук кружек о столы становились всё сильнее. Вдруг дверь распахнули решительным пинком, и в проёме показалось несколько звероподобных фигур. Ударившись о стену, дверь качнулась обратно, но пнувшие её посетители уже ввалились в харчевню. Медленно поставив кружку на стол, Свейн удивлённо качнул головой и, усмехнувшись, проворчал:

– А вот и наши заклятые друзья…

Оглянувшись, Вадим увидел не менее десятка северян.

На это указывали шкуры, бороды и косички на висках, не говоря уже о сверкавших в свете факелов секирах. Обведя зал долгим взглядом прищуренных ярко-синих глаз, шедший первым воин увидел Свейна и, недоумённо хмыкнув, в полный голос прорычал:

– Будь я проклят, если это не ярл из фьорда красной скалы. Тебе же запретили появляться в наших водах!

– А кто сказал, что эти воды ваши? – тут же нашёлся Свейн.

– Тоже верно, – смущенно почесал в затылке воин.

– Присядь. Выпей с нами, Сигурд Леворукий, – усмехнулся Свейн, жестом подзывая слугу.

– Ты так разбогател, что можешь угощать вином даже врагов? – окончательно растерялся воин.

– А разве мы с тобой враждовали? Что-то я не припомню. Я враждую с Рыжим, а все остальные мне не враги, – пожал плечами Свейн.

– Опять прав, – покорно кивнул вошедший. – Ладно, парни, раз так, то можно и встречу обмыть.

Рассевшись за столами, северяне с заметным интересом поглядывали на экипаж опального корабля. Помня о данных им инструкциях, воины приветствовали соплеменников шутками и смехом, и вскоре вино полилось рекой. Услышав имя вошедшего, Вадим немного понаблюдал за воином и сразу смекнул, откуда взялось такое странное прозвище. Воин был прирождённым левшой.

Представив всех, кто сидел с ним за одним столом, Свейн стал расспрашивать ярла о новостях Нордхейма. Постепенно, увлёкшись, Сигурд и сам того не замечая, перешёл на истории обо всех нововведениях на родине. Очень скоро Вадим понял, что воины не очень-то и довольны этими изменениями. Впрочем, он мог их понять. Новоявленный император поспешил ввести налоги и подати, лишив всех ярлов права самим определять количество и качество наград, раздаваемых воинам.

Теперь каждый участвовавший в набеге воин получал строго фиксированную долю без учёта личных заслуг. Это никак не стимулировало проявление доблести и отваги в боях. Многие ярлы, недовольные таким положением дел, попросту оставили службу, отправившись искать заработок на стороне. Услышав слова Сигурда, Вадим быстро пнул Свейна в голень и, усмехнувшись, спросил:

– А дочь свою, Грету, кажется, Олаф замуж отдал?

– А кто ты такой, чтобы спрашивать о его дочери? – насторожился воин.

– Это мой побратим, Валдин книгочей, – усмехнулся Рольф, с треском опуская на стол огромный кулак.

С уважением покосившись на сей весомый аргумент, Сигурд неопределённо хмыкнул и, глотнув вина, ответил:

– Даже если и так, какое ему дело до Греты?

– С неё вся эта история с враждой и началась, – пожал плечами Вадим. – Так что, расскажешь?

– Да нечего там рассказывать. Рыжий с одним королём бриттов сговорился, да кто-то его прирезал, словно кабана на бойне. Так что сейчас Грета сидит в доме Олафа и мечтает сбежать куда подальше. А разве ты, Свейн, не собираешь золото, чтобы уплатить виру и снова посвататься к ней?

– Нет, – решительно покачал головой ярл. – Не хочу терять свою удачу.

– А при чём здесь удача? – не понял Сигурд.

– Как это при чём? – возмутился Свейн. – Сам посуди. Рыжий пытался отдать дочь за бритта – его зарезали; хотел напасть на ромейский караван с зерном – и снова промахнулся. Устроил засаду на меня, а я вот он, здесь сижу. Нет уж, пусть лучше он сам со своими неудачами мучается, а девок в Нордхейме на мой век хватит.

– Хочешь сказать, что у тебя удачи больше, чем у конунга? – мрачно насупился Сигурд.

– Оглянись. Сколько парней ты привёл в эту харчевню?

– Десять.

– А я почти весь экипаж. Мы весело пережили зиму, а сюда пришли торговать. В порту стоят две моих барки, загруженных товарами. Можешь сам на них посмотреть. И после этого ты будешь говорить, что мне везёт меньше, чем Рыжему?