Поступь Тьмы (СИ)

А еще он явно ждал неприятностей — иначе зачем столько лет угробил на обустройство бункера, скупку запасов, сбор всевозможной литературы по теории магии и разработку особых защитных схем? Он готовился к самому худшему варианту на случай, если придуманное ими плетение не просто не подействует, а вскроет что-нибудь не то.

Так и произошло, потому что нельзя доверять обрывочным записям неизвестных личностей тысячелетней давности.

Источники оказались не источниками, а порталами, а плетение вышло слишком грубым, и когда пять неслабых магов ударили им по будущему месту прорыва, случилась беда.

В древности магия просачивалась в наш мир тонкими струйками, почти каплями, и не копилась в одном месте, а тут же находила пристанище в живых организмах поблизости. Но группа отца не приоткрыла кран, она сорвала трубу, распахнув портал во всю ширь и впустив в наш мир не только сырую силу, о которой никто ничего толком не знал, но и то, что в ней обитало. Дышало и питалось ею.

Чернь.

Я часто фантазировала о том, как выглядит мир, откуда все это пришло. Он не просто другой, он… не укладывается ни в какие рамки. Живет ли там кто-то еще кроме тех, кого мы считаем монстрами? Есть ли привычные нам воздух и вода, или только чистая магия, которую мы прозвали Тьмой?

Она хлынула из портала таким мощным потоком, что моя мать и Маркус Штерн погибли сразу, оказавшись первыми на ее пути. Остальные успели укрыться в бункере и какое-то время еще вели наблюдение и записи. Через неделю Тьма укрывала всю Отерскую Пустошь. Через две захватила часть деревень Нектгарда и поползла бы дальше, убивая все на своем пути, но не со зла. Просто выдержать такую концентрацию чистой энергии почти никому не по силам. Это как добровольно шагнуть в чью-нибудь напитанную до отказа схему — тебя просто разорвет.

В итоге маги сумели выстроить сдерживающий купол, и его подпитка стала главной задачей Империи на ближайшие годы. А еще истребление черни, которая нет-нет да прорывалась наружу. Вне Тьмы чудовища жили недолго, но и этих дней хватало, чтобы они в поисках пищи вырывали магию и саму жизнь из всякого, кто попадался на пути.

Тела отца и двух его соратников я нашла недалеко от бункера, хотя осталось от них немного. Видимо, однажды им надоело прятаться и…

Впервые зайти под купол без потерь у военных получилось только через несколько лет. Они так и не выяснили в чем причина, но я, проштудировав все книги и записи группы отца, кое-что осознала.

Тьма разумна. Не в человеческом понимании, но все же. Она стремится стать частью живого и, очутившись в нашем мире, просто кинулась навстречу мечте, не замечая, что убивает ее. А когда заметила, стала осторожнее, сдержаннее.

Тогда и появились первые тьмаги, в которых она проникала по капле, как сотни лет назад. Но их было слишком мало, и Тьма дрожала от нетерпения — отсюда и болезненная реакция на ее близость. А потом под куполом оказалась я, и со мной эта странная сущность решила поступить иначе…

— Погоди… — Берг прикрыл глаза и потер переносицу.

Затем встал, отошел на несколько шагов, вернулся. Я все это время послушно молчала.

— То есть Тьма — это чистая сила? — наконец спросил он. — Как та, что в любом маге?

— Не совсем. Наша сила за столетия адаптировалась, преобразилась, подстроилась под наш мир и наши тела. Но да, когда-то она пришла сюда вот такой же Тьмой.

— Угу. И она… разумная? А чернь живет в ней, как… как…

— Блохи на собаке, — подсказал Монсон, и я невольно улыбнулась сравнению.

Хотя веселого, в общем-то, было мало.

— Да.

— И что же она сделала с тобой?

Хороший вопрос.

Как военные снаружи изучали Тьму, так она под куполом изучала меня. Просматривалась, прощупывала, потом стала проникать в меня то по капле, то прошивая насквозь потоком. Иногда я отключалась на несколько дней, иногда впадала в эйфорию, но чаще выла от боли. И далеко не сразу поняла, что Тьма просто… исследует. Проверяет возможности нашего взаимодействия. Видимо, мне на роду написано быть жертвой экспериментов.

— Она сделала меня посредником. Проводником, — ответила я парням. — Я черпаю силу от Тьмы напрямую и могу вливать ее во что… и в кого угодно.

— Зачем тогда сегодня ты чуть не иссушила нас? — тихо спросил Монсон.

— Я не нарочно, даже заметила не сразу. Просто… в вас, по сути, все та же Тьма, вы часть общего котла, и моя магия инстинктивно потянулась к ближайшему источнику.

Повисла тишина, которую через минуту нарушил Хольм:

— Простите, конечно, что туплю, но мы тоже типа проводники? Или как это все работает?

— Нет, вы…

— Мы те, в кого проводник влила Тьму, пропустив через себя, — перебил Берг. — Не так ли?

Он стоял чуть в стороне и даже не смотрел в мою сторону.

— Вы… вы умирали. — Я сглотнула ком в горле. — У кого-то уже остановилось сердце. А я так давно не видела людей, что просто растерялась и не смогла вспомнить ни одного целительского плетения. Даже прикоснуться к вам не смогла. Вот и рискнула…

— Это была ты! — вдруг воскликнул Хольм, тыча в меня пальцем, и тоже вскочил. — А я говорил! Говорил! А они меня психом обозвали.

— Что? — Я нахмурилась, и Монсон объяснил: