Поступь Тьмы (СИ)

— Боги, Кая, у тебя секретов больше, чем в архивах тайной канцелярии, и я не знаю, какой из них тебе аукнется, но не лезу, терплю, жду. А ты вот так… пропадаешь. — Он поднял руку, будто хотел коснуться моего лица, но в последний момент отступил. — Можно было сказать словами: «Виктор, мне надо побыть одной», до меня бы дошло, представляешь? Или я выгляжу совсем идиотом?

— Нет, я… прости. — Я растерянно потерла живот, в котором тугим узлом сворачивались внутренности. — Я почти все время была здесь, никуда не лезла.

— Знаю. — Леннарт хмуро глянул на меня исподлобья. — Давно отследил. Ждал, когда позовешь.

Дышать стало тяжело, и я подумала, что не хочу этих разговоров. Слишком острых, болезненных. Не хочу знать, что он все понимает и терпеливо ждет, иначе что со мной будет завтра? Я уже приняла решение и менять его не собиралась.

Мне нужна была эта ночь.

Так что я шагнула вперед, притянула Леннарта за воротник, кажется, перебив его на середине фразы о моей замкнутости, и прижалась к его губам.

36

Пальцы дрожали, пока я застегивала пуговицы рубашки и пыталась пятерней зачесать растрепанные волосы. В груди встревоженным филином ухало сердце.

— Мне впору почувствовать себя девицей на одну ночь? — прозвучало за спиной.

Я слышала улыбку в голосе Леннарта, но не обернулась, судорожно пытаясь отыскать на полу в спешке куда-то сброшенную обувь.

— Не то чтобы я жаловался… — продолжил он, явно пытаясь разрядить обстановку, но осекся. — Кая, посмотри на меня.

Я наконец выудила из-под стола второй сапог и быстро его натянула.

— Кая!

Меня схватили за плечи, сжали на миг и только потом развернули. Леннарт склонился и приподнял мое лицо за подбородок, вглядываясь в него, что-то выискивая. И хорошо, потому что смотреть на его обнаженную грудь не было сил. Лучше уж в глаза…

Нет, я ошиблась, не лучше.

В синих омутах собирался настоящий шторм.

— Что происходит?

— А что-то происходит? — Я даже бровь приподняла, стараясь казаться невозмутимой, но хриплый надтреснутый голос выдавал меня с потрохами.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не вырваться из его хватки и не отвернуться.

— Не смешно, — нахмурился Леннарт. — Что с тобой? Пять минут назад все было хорошо.

Было… больше, чем хорошо. Было страшно, неловко, трепетно, ярко и слишком близко. А еще незабываемо в прямом смысле этого слова — думаю, даже жди меня смерть через несколько десятилетий, а не часов, я бы все равно помнила эту ночь до последнего вздоха.

— Я просто… трезво смотрю на вещи, — все же выдавила я, и Леннарт разжал пальцы, отстранился.

— Вот как?

Он отошел к креслу и сел, а я с облегчением поняла, что хотя бы штаны уже на нем. Все же стыдливо отводить глаза, когда пытаешься изображать уверенную в себе и безжалостную тварь, довольно глупо.

— И что же ты рассмотрела этим… трезвым взглядом? — усмехнулся Леннарт.

— Что все это… мило, но бессмысленно. — Я пожала плечами и, шагнув к зеркалу, стала нарочито медленно и спокойно заплетать косу, хотя собственное отражение перед глазами плыло. — Ты ошибся на мой счет, а я позволила тебе ошибаться, но на самом деле годы ничего не изменили.

— Да что ты говоришь.

— Я все та же слабая и никчемная Валборг, которая тебе не подходит. Сила, которой ты обманулся, лишь временный эффект одного… эксперимента. Скоро от нее не останется и следа, и тебе больше незачем будет смотреть в мою сторону.

— Ты сейчас меня убеждаешь или себя?

Коса получилась кривая и тугая, затылок ныл из-за слишком натянутых прядей, но исправлять я ничего не стала. Как и смотреть на Леннарта, в голосе которого уже звенел откровенный гнев.

Больно. Но разве я не этого добивалась?

— Прости, что невольно ввела в заблуждение. И что воспользовалась моментом, но когда бы слабосилке вроде меня еще выпал такой шанс?

Я сняла с вешалки пальто, сунула дрожащие руки в рукава и лишь тогда осмелилась обернуться. Леннарт не сдвинулся с места, только прожигал меня яростным взглядом и стискивал кулаки.

— Все сказала?

— Нет. — Я сглотнула. — Утром тэри Клорим придет, чтобы запечатать дом до возвращения смотрителя. Если не сложно, убедись, что она не найдет следов… нашего присутствия.

Я все-таки не выдержала и за дверь практически вылетела, громко ею хлопнув напоследок. Сердце уже не ухало — стучало тихо и через раз, грозя вот-вот остановиться; к горлу пробивалась тошнота. Слез было как-то слишком много, и я, только углубившись в ночной парк, поняла, что идет дождь.

Первый этой осенью. Сильный. Пожелтевшие кроны то и дело озаряли вспышки молний.

Также стало ясно, что можно не бежать — Леннарт из дома вслед за мной не вышел.

Я замерла и еще долго смотрела на горящие во тьме окна, скрытая стеной воды и стволами деревьев.

А потом свет погас.

* * *

Как и несколько ночей до этого, в общежитие я пробралась беспрепятственно: смотрительница спала, откинувшись в кресле и слегка посвистывая носом. Я даже позавидовала ее неприхотливости, когда парой часов спустя так и лежала без сна, слепо пялясь в потолок.

В голове было пусто. В груди — гулко. Глаза все еще жгло от тихих слез, а на шее словно снова сомкнулся ошейник.