Поступь Тьмы

Ровно на то место, где мы только что стояли, с грохотом приземлился огромный огненный шар. Именно он пробил пристройку снаружи, пролетел через весь зал, а врезавшись в защитный купол противоположной стены, распался на два человеческих тела.

На первый взгляд безжизненных.

Наш бравый отряд, лежащий, стоящий и сидящий вокруг места крушения, ошалело переводил взгляды с вторженцев на свеженькую дыру в стене, за которой виднелся полигон и медленно собиралась толпа.

— Метко, — выдохнул Хольм, поднимаясь с колен.

— Похоже, купол не рассчитан на атаку извне, — пробормотал Монсон.

— Или как раз на то и был расчет, — добавил Берг за моей спиной.

Я же вывернулась из его хватки и осторожно приблизилась к телам.

Они определенно были студентами. На тлеющей тренировочной форме виднелись нашивки боевого факультета. Обоим явно за двадцать, старшекурсники. А еще мне не нужны были никакие подсказки, чтобы сделать выводы, потому что одного из них я прекрасно знала и только сегодня поминала добрым словом.

Конечно, он изменился. Раньше вечно собранные в нелепый хвост светлые волосы были стрижены, а виски и вовсе выбриты; черты огрубели… Но это надменное даже в бессознательном состоянии лицо я могла бы узнать из тысячи.

Виктор, мать его, Леннарт собственной персоной.

Не сдержавшись, я все же ткнула его под ребра мыском туфли. Несильно, правда. Потом подошла к его попутчику, высокому и темнокожему, и для маскировки своих низменных мотивов повторила маневр.

— Что? — оглянулась на остальных. — Вдруг мертвы.

Но мертвыми они не были. Потому что в следующий миг оба застонали, а Виктор Леннарт еще и распахнул свои наглые синие глаза.

9

Я только и успела отступить за спины парней, когда оба боевика на удивление бодро и без всяких усилий вскочили на ноги. Будто и не валялись секунду назад почти бездыханные после безумного огненного полета, а прилегли отдохнуть и теперь готовы к новым свершениям.

Мне не почудилось, второй старшекурсник в вертикальном положении и впрямь оказался очень высоким — выше немаленького Леннарта минимум на полголовы. А еще он походил на молодую и кудрявую копию мэтра Кобэ, и когда студенты, собравшиеся у дыры, заулюлюкали и завопили «Да! Лен и Коб лучшие!», я почти на сто процентов уверилась в их родстве.

Сын?

Скорее всего.

Толпа неистово аплодировала. Напирала на разломанные доски, просовывала в проем головы, но зайти внутрь отчего-то никто не спешил.

— В яблочко! — кричали вразнобой.

— Гони деньги, ты продул!

— Эй, они сжульничали! Двойной силой и я бы прошиб.

— На бис!

— Да, давайте еще раз!

— Благодарю, благодарю, друзья! — Кобэ-младший по-шутовски раскланялся, и гомон постепенно стих. — Это был незабываемый полет, и мы бы не справились без вашей поддержки. Также спасибо моим родителям, все мои победы — безусловная заслуга их воспитания и привитого ими стремления к совершенству.

Студенты захохотали, и даже на лицах некоторых ребят из нашей группы промелькнули улыбки, а вот Леннарт заметно скривился и толкнул приятеля плечом:

— Завязывай, клоун.

— Простите за этого брюзгу, друзья. Старость, знаете ли, она такая. Скучная.

Слова Кобэ-младшего снова поддержали гоготом и выкриками:

— Не брюзжи, Лен!

— Отлично же полетали!

— Вперед, шестой!

Я закатила глаза. Очень хотелось верить, что где-то там, за спинами студентов, к нам уже пробираются преподаватели, дабы разогнать этот цирк, но верилось с трудом. Не такие уж тут огромные расстояния. А значит, либо никого поблизости нет, либо они предпочитают наблюдать. В рамках эксперимента, разумеется.

И мэтр Кобэ так удачно ушел…

Надо было пинать сильнее — таких бугаев все равно бы не покалечила, но хоть душу бы отвела и не злилась бы теперь до красных кругов перед глазами.

Я не могла вмешаться, не привлекая к себе внимания, отчего раздражение только усиливалось, но и стоять за спинами мне быстро надоело. Шагнув в сторону, я замерла между Монсоном и Хольмом и скрестила руки на груди. Пусть видят, что не все тут в восторге от представления.

— Может, закончите шоу на улице? — предложил Никлас Берг без всякого выражения.

Я не видела его лица, но Кобэ-младший, повернувшись к нему, сразу посерьезнел.

Правда, продлилось это состояние недолго, и через мгновение перед нами снова расшаркивался бывалый шут.

— Простите за вторжение, господа… и дамы. Мы, кажется, прервали какое-то важное собрание. Что на повестке дня? Голодающие дети? Ужесточение наказаний за магпреступления? Цены на мобили?

— Коб, уймись. Ты получил, что хотел, — снова вмешался Виктор Леннарт.

Все это время я наблюдала за ним и никак не могла понять, что меня смущает. Он казался все таким же надменным и самоуверенным, как и три года назад, но… взгляд изменился. Новый Леннарт смотрел вокруг с печатью усталого снисхождения на лице, и я поспешила добавить к списку его грехов еще и лицемерие.

Он ведь поучаствовал в забаве старшекурсников. Вломился в защищенный зал, причем вломился эффектно, с помпой, а теперь взирал на друзей как на неразумных детей, которые страдают ерундой.